Победитель ужасных джиннов ТОМ 1001 - Альберт Беренцев
Я видел, что я творю что-то не то. Не заметить это было трудно.
Перебранка с Муаммаром и обнаженные кинжалы вроде бы отвлекли меня от той точки в Долине Крови, но лишь ненадолго.
Уже через миг перед глазами у меня все поплыло. Меня снова влекло вниз, на запад, в Долину Крови… Там что-то было. Какое-то великое сокровище, предназначенное только для меня одного.
И мой взгляд снова обратился к западу.
— Ты безумен! — выдохнул Муаммарам, — Я не могу драться с безумцем! Если бы ты сейчас себя видел…
Я тоже не мог драться, не в таком состоянии. Ноги уже сами несли меня к пропасти…
Я понимал, что если задержусь здесь еще на миг — умру. Я прыгну. Разбегусь и прыгну с этой скалы! И меня не станет.
Я сунул кинжал в ножны, собрал всю мою оставшуюся волю и отвернулся от пропасти. Мне сразу полегчало, немедленно, как только я перестал смотреть на бурую пустыню.
— Пошёл ты, Муаммар! Если хочешь снова ударить меня в спину, как бил сегодня утром — давай, бей. Вот моя спина.
И я зашагал прочь. А Муаммар закричал мне вслед, вложив в этот крик всю свою злобу:
— Ила, тебя все ненавидят! Все! Все братья говорят одно и то же — они испытывают к тебе отвращение. Пойми, что дело не в мертвых послушниках. Не в Хаме, не в Каморане. Дело в тебе! Как только ты явился к нам в обитель — я уже тогда понял, что все пойдет не так. Ты мерзок. Это ощущение наших сердец, понимаешь? Ты тварь. Нас тошнит от тебя. От твоего вида, голоса, твоего присутствия. Я теперь понимаю, зачем шейх сделал тебя старейшиной, зачем он вообще привел тебя сюда — это великое испытание для братии, для всех нас! Шейх решил нас испытать. Ила, ты не человек! Ты сам это знаешь. У тебя нет друзей, у тебя никогда их не будет… Все звери бегут от тебя, и все люди. Ты — проклят. В глазах людей, и в глазах Отца Света!
УБИТЬ.
Вот теперь я наконец захотел Муаммара убить. Он был прав — и это было самое страшное. Он сейчас сказал то, что сам я уже давно понимал и чувствовал.
Интересно, а я всегда был таким? Я таким уже родился, потому что у меня мама джинн? Или же я стал мерзостью после того, как лишился моей семьи? Или это шейх со мной сделал, когда водил меня в Долину Крови, когда обещал забрать все мои страхи и творил непонятный обряд? Или это сделал джинн, когда я взял его себе, забрал из больного мальчика…
Я не знал ответа. Я просто понимал, что Муаммар прав. И раз он прав — он должен за свою правоту ответить, ответить собственной жизнью.
И позади меня раздался крик, а потом звук упавшего на камень кинжала.
Я медленно обернулся. Муаммар шатался, лицо у него было красное, на лбу выступил пот…
Вот оно. Те же симптомы, что у Хама. Также как и тогда. Я достиг цели.
Но Муаммар стоял сейчас на самом краю обрыва, он все еще был там. Вот он взмахнул руками, упал на колени. Еще чуть-чуть — и он свалится в пропасть. Надо ему просто немножко помочь. Мне для этого даже не надо к нему подходить, достаточно будет и дальше желать ему смерти — и он сам рухнет в пропасть. И я буду не виноват. Потому что Бурхан и Заки увидят, что он сам упал. А в мою силу джинна тут верят все, кроме шейха, Нуса и Шамириам — наших наставников. Они мне все твердят, что нет во мне никакого джинна… А значит — они не будут меня наказывать. Скажут, что Муаммар просто сам свалился в бездну.
Но Муаммар уже собрал остатки сил и отполз подальше от обрыва. Он соображал. Он был много сильнее Хама.
— Что с ним? — услышал я позади меня крик Бурхана.
Было очевидно, что Муаммара уже не спасти. Пусть он и не рухнул с обрыва, но дотащить его до обители, где мои силы джинна не действуют, мы Муаммара уже не успеем. Он раньше умрет от жара. Он не исцелится, как Хам, святые стены монастыря не излечат его. Он будет уже мертв, пока мы его донесем.
Но попытаться стоило. Я вдруг понял, что я не хочу его смерти. Я её и изначально не хотел, когда шёл сюда… Я же просто хотел проверить, просто хотел провести эксперимент. И вот он, результат моего эксперимента — Муаммар уже потерял сознание.
Заки тоже уже был рядом, но подходить к Муаммару явно опасался. Зато Бурхан бросился к погибающему брату со всех ног.
— Да что с ним такое? Отец Света, помилуй нас!
— Он дышит? — спросил я.
— Дышит, — сообщил Бурхан, — Но очень горячий…
Бурхан поднял на меня взгляд, и в этом взгляде я прочел понимание. Бурхан был умный парень, он сразу сообразил, что я сделал с Муаммаром ровно то же, что сделал раньше с Хамом.
— Тащите вниз, — распорядился я.
— Вниз? — ужаснулся Заки.
Он явно предпочел бы оставить Муаммара помирать здесь, чем нести его вниз по крутым горным тропам.
— Монастырь слишком далеко, — испуганно скороговоркой пробубнил Заки, — Не выйдет, как с Хамом. Ой не выйдет, Ила…
— Знаю, Заки. Просто унесите его от меня подальше — возможно, это поможет, и ему полегчает. Я не знаю.
— А ты?
— А я останусь пока что здесь. Я подожду некоторое время, а потом пойду за вами следом.
— Заблудишься, — вздохнул Бурхан.
— Нет. Я помню дорогу. Идите! Я приказываю, как старейшина. И дайте ему потом пить. Если он сможет пить. Ему нужно.
Дальше спорить никто не стал. Бурхан взял Муаммара за плечи, Заки — за ноги. И они утащили его из долины — очень медленно, слишком медленно.
Ясно уже, что ничего не выйдет. До обители несчастного точно не донесут. У Заки силенок не хватит, у Бурхана, если возьмется тащить один — тоже.
Я остался в долине один. Я огляделся, забился в какую-то каменную щель, как зверь — подальше от обрыва, лишь бы не видеть бурой пустыни внизу, лишь бы не соблазнится снова шагнуть в бездну. И я разрыдался.
