Победитель ужасных джиннов ТОМ 1001 - Альберт Беренцев
— Да? — Садом теперь орал таким тоненьким голоском, что уши закладывало, — Без завтрака? А если я тебя сейчас убью, шайтан, тогда без ужина меня оставишь?
Садома всего трясло, как припадочного. Он явно приготовился к броску на меня, но броситься всё не решался. Просто трясся, как загнанный в угол шакал.
— Заки, палку, — потребовал я.
У Заки палка была, он хранил её у себя под матрацем. В этом был смысл — потому что братия уже давно собиралась побить Заки за то, что он доносил мне обо всех их прегрешениях.
Заки притащил мне палку быстро, как верный охотничий пёс. И Садом ринуться на меня так и не решился. Я счел нужным подбодрить паренька.
— Ну давай, Садом. Ты хотел меня ударить? Бей!
— Я хотел тебя убить! — завизжал Садом, — Братья, разве вы не видите, что среди нас убийца, джинн и шайтан? Братья, откройте глаза…
— Глаза тут у всех открыты, Садом. Даже у твоего мертвого дружка Каморана, хоть он ими и не видит. Однако, боюсь, ты одинок в своем желании расправиться со мной. Тебя никто не поддерживает. Верно я говорю, Заки?
Заки пробормотал в ответ нечто неразборчивое.
А я не собирался больше оправдываться. Мне это надоело. Это — уже пройденный путь для меня. Пусть происходит что угодно, но оправдания, фраза «нет, я не джинн и не шайтан» с моих уст больше не сорвется.
Я свирепо оглядел собравшихся в коридоре мюридов. Все в ответ опускали в глаза, кроме обезумевшего Садома, который таращился на меня, как ночной гуль.
— Ну так что, мои верные мюриды? — ласково произнес я, помахивая палкой, — Кто-то еще хочет мне что-то сказать? Или может… убить меня?
— Да, — грянул голос из коридора, — Мы.
Растолкав толпу, в келью ворвалась ненавистная мне троица — Муаммар, Усама и Кадир. Все трое были полностью одеты и вооружены. Правда не мечами, а палками. Ключ от оружейной, к счастью, имелся только у белых мюридов, да еще у меня, так что мечами убийцы вооружиться не сумели.
Зато Кадир притащил с собой не одну, а целых пять палок. И теперь принялся методично их раздавать остальным братьям.
Садом взял палку первым, с безумным и радостным видом — будто получил лучший подарок в своей жизни. Еще пара человек взяли палки нехотя, со страхом. А вот последние две палки, которые Кадир вручил мюридам, послушники просто побросали на пол.
— Я не буду этого делать, — заявил Бурхан, бросивший палку, — Не буду в этом участвовать. Разбирайтесь сами.
— Надо позвать Нуса… — пискнул в коридоре Билял.
Но Муаммар одним ударом палки свалил паренька на пол.
— Никто никого звать не будет. Это наше дело — дело черной Башни. Или мы убьем Илу сейчас, или он не оставит нас в покое и перебьет всех до единого!
— А зачем палки? У вас есть кинжалы, — напомнил я Муаммару.
Странно, но никакого страха я все еще не ощущал. Мне, кажется, было теперь все равно. Я испытывал разве что изумление — дерзость и упорство Муаммара и его соратников удивляли меня.
— Я не собираюсь подходить к тебе, шайтаново отродье, — ответил мне Муаммар, скривив лицо от отвращения, — Даже чтобы перерезать твою поганую глотку. Так что мы забьем тебя палками — как взбесившегося пса, как неверного кафира!
Итого — четверо противников против меня. И ни один из них не отступится. Муаммар — не тот человек, который отступает, он воин — и по духу, и по навыку. Кадир — его закадычный друг. Усама боится джиннов, вроде бы они сожрали его отца в пустыне много лет назад. А Садом — этот просто обезумел от горя…
И звать на помощь некого. Шамириам и шейх далеко отсюда, а Нус в своей белой Башне. Он, конечно, скоро выведет своих мюридов на молитву, увидит, что во дворе нет черных братьев, удивится, пойдет проведать нас…
Но за это время меня уже сто раз убьют.
Мне вспомнился один из уроков Нуса, который был несколько дней назад. Нус тогда сказал, что лучшая защита — это нападение.
«Никогда не защищайся, только нападай — вот путь к победе» — так учил Нус. И я, кажется, усвоил урок.
— Заки, бей их кинжалом! — крикнул я.
Кинжал у Заки имелся, висел на поясе, вот только я не слишком рассчитывал, что парень пустит его в ход. Заки, мой единственный союзник, от драки сбежит, это было очевидно. Но я должен был крикнуть то, что крикнул.
А уже через миг, не успев даже раз вздохнуть, я ринулся в атаку. Я ударил Усаму палкой по лицу, и тот упал. Муаммар бросился на меня, как лев, но ему помешал безумный Садом — он тоже ринулся ко мне, но угодил под удар Муаммара. Это была ключевая удача, это был настоящий дар Отца Света мне!
Я атаковал Кадира, но тот увернулся, однако я достиг цели — вырвался в коридор.
— Остановите их! — заорал я.
Просто на всякий случай. Ясное дело, что никто не поможет. Я был один, и еще двое моих противников все еще твердо стояли на ногах. Я попытался смешаться с толпой мюридов в коридоре, прикрыть мое тело их телами…
Но Муаммар уже огрел меня палкой по спине, боль была чудовищной, будто мне переломали хребет.
Я бросился бежать, Муаммар нагнал меня уже у лестницы.
Наши палки схлестнулись, издавая оглушительный треск.
— Отец, помоги! — орал Муаммар.
Я сражался молча. Дыхание у меня перехватило.
— Если я правда шайтан… Тебе не жить… — наконец кое-как выдохнул я.
Еще десяток ударов, а потом я попал Муаммару по пальцу, видимо, раздробив его. Мой противник отскочил назад, бросил палку, схватился за кинжал…
Но было уже поздно. Я ударил его по голове, потом нанес удар в грудину. Пнув Муаммара напоследок ногой — я отправил его в полет, вниз по лестнице, так что чалма на голове Муаммара пересчитала все ступеньки.
Муаммар скатился на этаж вниз и остался лежать бездыханный.
Я же пошатнулся, спина болела безумно, будто обожженная кипятком.
— Ну! — орал я, — Ну! Кто еще? Подходи!
Но никто больше не подходил. Братия, наблюдавшая за битвой из коридора, расступилась, и тогда я увидел, что Кадира и Садома скрутили. Садома повалили на пол, несколько братьев поставили на него ноги, а Заки гордо попирал сандалией
