Победитель ужасных джиннов ТОМ 1001 - Альберт Беренцев
Я честно сказал, что думаю о тебе и твоем Отце Света. Он — или злодей, или слабак. Как и ты, старик, показывающий нам тут ярмарочные фокусы! Давайте теперь, побейте меня камнями за это. Отправьте меня к шайтану. Я на вас плюю.
Стоило юноше сказать свою речь — и площадь зашумела, как стадо взбесившихся верблюдов. Посыпались проклятья в сторону преступника, неугомонный Шихмет снова схватился за свой кинжал, кто-то начал собирать камни, чтобы тут же забить богохульника, городской башар истово и в ужасе молился…
Этот дерзкий юноша напоминал мне меня самого, каким я был раньше, до встречи с шейхом. Вот только я был осмотрителен и труслив, я думал так же, как он, но никогда не решился бы сказать это открыто.
Но то было раньше. А теперь я встретил шейха и убедился, что Бог есть. И слова юноши ранили меня, как ранили они всех на этой площади. Я обнажил мой ятаган, впервые — с решительным намерением лишить человека жизни. Я хотел бы стать тем, кто накажет богохульника, орудием Отца Света, но решал всё, конечно же, шейх.
Я взглянул на старца, ожидая его распоряжений, но на лице шейха вдруг увидел нечто крайне странное.
Шейх, как и все, смотрел сейчас на юношу-богохульника, но в глазах шейха не было ни ненависти, ни ярости, ни его обычного спокойствия. Я был готов поклясться, что на один единственный миг во взгляде шейха вдруг промелькнуло нечто, чего я раньше не видел — какая-то жадность, будто он увидел мешок золота…
Но это продолжалось лишь одно мгновение, очень скоро лицо шейха приняло обычное выражение мудреца, познавшего все тайны мира.
— Успокойтесь, братья и сестры, — громко потребовал шейх, — И опустите ваши кинжалы и камни. Страсть — орудие шайтана против человека. Зачем же вы впускаете страсть в свои сердца?
Толпа тут же умолкла, Шихмет спрятал кинжал в ножны, послышались звуки бросаемых камней — на землю, а не в юношу. Однако я своего ятагана не убрал, я должен был защищать шейха! А вдруг безумец бросится на него?
— Как тебя зовут? — спросил шейх юношу.
Это было очень странно. Я уже привык, что шейх знает о людях всё, умеет проникать в их самые сокровенные мысли. Но то ли шейху было интересно расспрашивать этого безумца, то ли именно его шейх по какой-то причине прочесть не мог.
— Очень просто, — огрызнулся юноша, — Садат. Садат Высокий. Но что тебе за дело до моего имени?
Шейх неожиданно рассмеялся:
— Садат Высокий? Почему высокий? Даже мой мюрид Ила — и то выше тебя.
Это было правдой.
— Меня так прозвали, потому что все мои братья были еще ниже меня, — ответил юноша, все так же зло.
— Сколько тебе лет, Садат Высокий?
— Семнадцать, старик.
— Он совершеннолетний, стало быть, может быть побит камнями, — тут же торопливо вставил башар, — Шейх, дозволь нам…
— Нет, — перебил шейх, — Нет… Ила, где там наше золото?
Мешочек с золотом висел у меня на поясе, возле меча. Я взял его с собой, потому что после встречи с народом на площади мы с шейхом намеревались купить провизию для дальнейшего путешествия. Это были земли шейха, здесь нам всё дали бы бесплатно, но шейх избегал принимать богатые дары, он за всё платил, как будто был обычным человеком.
— Золото при мне, шейх, — ответил я.
— Очень хорошо. Спрячь ятаган в ножны, Ила. И дай городскому голове семь золотых монет. Я выкупаю этого человека.
Площадь загудела, как растревоженный улей. Никто ничего не понимал, а больше всех ничего не понимал сам богохульник по имени Садат Высокий. Он просто напросто застыл с раскрытым от удивления ртом.
А башар воскликнул:
— Шейх, зачем тебе такой раб? Этот человек — неверный, он отрекся от Отца Света, ты сам слышал. Он отрекся от тебя, он убьет тебя ночью, если ты освободишь его…
— Неужели ты думаешь, что меня можно убить, друг? — улыбнулся шейх.
— Нет, — растерялся башар, — Нет, шейх. Я не то имел в виду. Ну вы меня поняли. Я лишь забочусь о вас и вашей безопасности, ибо вы — наша величайшая ценность, дарованная самим Отцом Света.
— Все в руках Отца Света, — ответил шейх, — Не беспокойся. Ила, монеты.
Я отдал монеты городскому голове, как и приказывал шейх. А сам шейх тем временем поднялся со скамеечки, сидя на которой он вершил суд.
— В одном этот безумец прав, — громко провозгласил шейх, — Горные разбойники в последнее время совсем озверели. И защитить вас от них — мой священный долг и перед вами, братья и сестры, и перед Отцом Света. Я не хочу, чтобы с вашим гостеприимным и богобоязненным городом произошло то же, что с родной деревней этого несчастного. Так что я пришлю вам защиту — пятерых сильных шаэлей из моей тайной обители. Они прогонят любых разбойников, если те сюда сунутся.
Теперь на площади раздались одобрительные возгласы, кто-то благодарил шейха, кто-то возвеличивал Отца Света. Только выкупленный шейхом юноша мрачно молчал и все еще удивленно глядел на шейха.
— Я приму этих шаэлей в своем доме, как собственных сыновей! — заверил шейха городской голова.
Шейх кивнул, а потом огладил бороду, повернулся ко мне и тихо произнес:
— Постережешь ночью этого Садата, Ила. Смотри, чтобы он не сбежал.
— Да, шейх!
Я уже предвкушал, как богохульник в самый темный час ночи нападет на меня, а я зарублю его. Я был почти что в экстазе, я ощущал себя настоящим воином Света…
Шейх, конечно, прочел мои мысли и улыбнулся:
— Нет, Ила. Садат будет жить. Так что если попытается сбежать — просто разбуди меня. Хорошо?
— Как прикажете, шейх, — ответил я, несколько разочарованный.
— На рассвете выезжаем, — добавил шейх.
Глава 14: Как Садат лишился пальца, но обрел веру
Наш то ли раб, то ли пленник по имени Садат Высокий не попытался сбежать. Половину ночи он просто сидел, глядя в стену, будто молился, хотя губы его не шевелились, а потом Садат сделал вид, что завалился спать — ему для этого дали циновку.
Я же не сомкнул глаз всю ночь, наблюдая за ним, и я видел, что Садат лишь притворяется, что спит. Иногда он открывал глаза
