Клыки - Дмитрий Геннадьевич Костюкевич
Перевернутый трактор. Жестяное ведро. Раскиданные катушки соломы — ветер разнес их по полю, перемешал стебли с землей, сплел сеть из желтых капилляров. Или это не солома, а сено?
— Эй, Оз! Чем солома от сена отличается?
— Солома — это сухая пшеница, а сено — разная трава.
— А это что?
— Солома.
— На удобрение годится?
— Кажется, да.
«Ну, хоть какой-то плюс от урагана, — подумал Мизинец. — Должны же быть и плюсы, ведь так?»
Поля были черными, серыми, пустынными. Мизинец не знал, виноваты ли в этом ураган или осень. Глядя на поломанные стебли, вспомнил человека-свастику.
— Слушай, Оз. А ты нигде не читал про похожего монстра с вывихнутыми руками, который замирает, когда на него смотришь? Ну, который Крафту приснился.
Крафт оторвался метров на пятьдесят. Перепрыгивал через борозды, футболил комья земли.
— У американских, — Оз нахмурился, — хм, или африканских племен есть легенда про получеловека с одной рукой и одной ногой. Когда это существо поворачивается к тебе единственным боком, то становится невидимым.
— Не очень-то и похоже, — сказал Мизинец.
— Это как посмотреть.
— А как надо? Сбоку?
— Архетипично, — отмахнулся Оз.
— А имя у этого половинчика есть?
Оз подумал.
— Чируви.
— И как он убивает людей?
— Если с ним встретиться, то он предложит драться. Проиграешь — Чируви тебя съест. Победишь — получишь награду.
— Значит, Чируви людоед?
— Угу.
— А награда?
— Не помню. Может, покажет дорогу домой.
Мизинец задумчиво кивал. Оз оглянулся.
— Надо ускориться.
Побежали дальше.
Через час или около того с ними поравнялся Смурф.
— Я тут подумал. Ты чего без очков?
— А что? — насупился Оз.
— Как же. Нормальный задрот — да и без очков. — Смурф заржал и подмигнул Мизинцу.
Оз молчал. Смурф не унимался.
— Он операцию сделал, — сказал Мизинец.
— А что, самому слабо́ тявкнуть? А, задрот?
Оз не ответил, только губы двигались.
— Правда, что фары подкрутил?
— Правда, — буркнул Оз.
— Теперь на телок издалека зырить можешь? Какой зум?
— Он как Хищник видит! — сказал Зиппо. — Тепловое зрение!
— Да завали уже!
Зиппо отстал. Улыбка болталась на его лице, как респиратор, у которого лопнула одна резинка.
Они пересекли серпантин проселочной дороги. В канаве лежала корова: копытами вверх, мушиное облачко над животом. «Интересно, как мухи переносят ураган?»
Ни легкого ветерка, ни капли дождя. Слева, за полем, виднелся холм с плоской вершиной. За холмом поднималась Стена глаза, над ней — синее небо. Они словно бежали внутри стадиона, гигантского «Колизея»; трибуны, сотканные из грозовых облаков, вращались с бешеной скоростью.
Братья Ежевикины набили карманы диким маком.
На краю поля замаячили очертания домов, хлевов. Пахло сырой землей. Скучковались, перешли на быстрый шаг. Двигались в направлении поселка.
— А я мужчиной в четырнадцать стал, — с гордостью сообщил Руся.
Смурф задвигал кулаком около паха.
— Так? Вручную?
— Соседка с третьего, на три года старше. С сестрой дружила. И к маме часто ходила, подшить что-нибудь, все дела. Запала, короче, на меня.
Смурф фыркнул. Братья Ежевикины оживились.
— Ты смотри, и не краснеет, — сказал брат-один.
— Наврал столько, что в рюкзак не влезет, — поддержал брат-два.
— Не хотите — не верьте.
— Да рассказывай! — попросил Даник.
Мизинец видел, что всем интересно, даже братьям. Оглянулся: Оз отстал от группы — плелся, опустив голову. Из всех попутчиков он выглядел самым уставшим.
— А что рассказывать. Зашла она как-то, а сестры дома не было. Только я.
— Сколько сеструхе лет? — спросил Смурф.
— Моей?
— Нет, моей.
— Сейчас двадцать.
— Сиськи большие?
— Да я ж не про сестру…
— Вдул бы ей?
— Кому?
— Коню, кому!
— Да пускай расскажет, — попросил Крафт.
Смурф разрешил.
— Ну так вот… — продолжил Руся, уже без запала. — Сказала, что сестру подождет. Я в комнату свою ушел. За компом сижу, и тут она заходит.
— Соседка? — на всякий уточнил Даник.
— Ага. В халатике расстегнутом.
— У-у! — загудел Зиппо.
— Я офигел. А она говорит: «Что смотришь? Делать надо». И на кровать легла. Там вся выбрита, все как надо. Все показала, всему научила.
— Учительница первая моя, — улыбнулся Мизинец.
— Да гонит он, — сказал Смурф.
— Точняк, — подхватил брат-один.
— Сто пудов не нюхал, — добавил брат-два.
— Не гоню!
— В рот взяла?
Руся с достоинством кивнул.
— А ты?
— Да ну вас…
Руся ускорился, завозился с рюкзаком. Достал бутылку минералки. От него не отставал Даник, что-то спрашивал, глядел снизу вверх. Мизинец уже не слышал, о чем они говорят. К Русе и Данику подкатил брат-два, ухмыляясь, щелкнул по козырьку Даниковой бейсболки, взгромоздил руку на плечо. Даник скинул. Брат-два глянул на него свирепыми глазками, но отошел.
Красные замшевые туфли Руси поросли грязью. Светлые подстреленные джинсы потемнели, словно закопченные изображенным на носках пламенем (смотрелось забавно: огонь будто бы вырывался из ботинок). Кофта с капюшоном и кожаными заплатами на локтях уже мало смахивала на дорогую брендовую вещь. Мизинец недолго смотрел в спину Руси, потом перевел взгляд на холм.
Зиппо подождал, пока рядом не окажется Смурфа. Сказал:
— А помните фильм, где вся электроника вышла из строя?
Никто не помнил.
Связи не было. Возможно, ураган гасил любые сигналы. Возможно, говорить и отвечать было некому.
Оз сказал, что ураган долго не протянет. Выдохнется. Умрет. Гигантскому тепловому двигателю требовалась вода, много теплой воды. Еще день, может, два — и начнет глохнуть. Оз не знал, — не мог же он знать все! — как долго продержался над сушей ураган-чемпион, но думал, что дня три или четыре.
Миновали кладбище — разрушенная церквушка, покосившиеся, разбитые надгробья — и вошли в поселок.
Гравийку устилали доски и шифер. Ветер выбил стекла, сорвал крыши, снес заборы, повалил опоры линий электропередач. То же самое они видели в прошлом поселке — правда, тот был побольше, может, райцентр.
— Осторожно! — крикнул Даник.
Зиппо остановился.
— Чего вопишь?
— Провод!
— А-а… Дзяк!
Под ногами валялись картофельные клубни.
— Горяченького хочу! — сказал Крафт.
Они шагали по дороге, узкой и замусоренной, как деревенская речушка, и собирали картошку.
2
Поселок безмолвствовал. Мертвые участки: развалины одного начинаются из развалин другого. Туман над мусорными грудами, в щелях, норах. Над мертвецами.
Металлический сарай вынесло ураганом на дорогу — там и лежал, перевернутый. Рассыпанные инструменты. Каждый что-то подобрал. Мизинец — крестообразную отвертку.
Костер развели на окраине. Чего-чего, а дров было в избытке. Обложили со всех сторон кирпичами. Когда прогорело, сгребли угли в кучку и зарыли картошку.
— Никогда так не пробовал, — сказал Руся.
Смурф каркнул.
— Это тебе не на соседок дрочить.
— Двадцать минут, и готово, — сказал Даник.
— Так быстро? — спросил Крафт.
— Ага.
— Я подрыхнуть думал.
— Дрыхни. Потом разогреем.
— Если ноги делать не придется.
Рядом развели еще один костер,
