Дети Доброты - Мила Бачурова

— Да что ж ты такой нервный? — расстроился тот. — Утомил, ей-богу, — и вдруг резко, стремительно нырнул под соперника.

Толпа снова ахнула. А Джек схватил мужика за руки, сжимающие топор, и бросил через себя. Абориген исполнил в воздухе эффектный кульбит и шмякнулся на землю, крепко треснувшись затылком.

Джек выпрямился.

Небрежным ударом ноги выбил из рук поверженного врага топор. Наклонился, подобрал. Постучал головой топора о ладонь. И непринуждённо осведомился, оглядывая застывших людей:

— Чей? — Подождал. Не дождавшись ответа, пояснил: — Не мужик. Топор.

Толпа молчала.

— Ничей? — расстроился Джек. — Пойти, у соседей спросить?

— Наш, — несмело отозвался женский голос.

От толпы отделилась стройная, красивая женщина. Почему-то густо покраснела и поправила косынку на голове.

— Ух ты, — обрадовался Джек. — Здравствуй, красавица! Давненько не видались.

— Мира и добра, — отозвалась женщина. И тут же нахмурилась. — Поклянись, что не обидишь нас!

— Дак, топор-то не спёр, — резонно рассудил Джек. — Наоборот, вернуть хочу. — Подбросил топор, поймал за топорище и подал женщине: — На, держи. И, это. — Он неодобрительно поцокал языком. — Присматривать надо за имуществом! А то вишь, какая фигня получается. — Пошевелил ногой неподвижное тело берсерка — тот, видимо, от удара о землю вырубился и на внешние раздражители не реагировал.

— Ох, Степан! — спохватилась женщина. — Бедненький! — Отмахнулась от Джека и топора: — Потом. Положи куда-нибудь, после отдашь, — и присела на корточки возле поверженного мужика.

Положила пальцы на запястье, щупая пульс. Захлопотала:

— Мать Серафима! Александра! Воды принесите!

— Вот, так всегда, — проворчал Джек, — вот так и совершай подвиги...

Он оглядел толпу — две женщины, призванные той, что присела, бросились к ней, остальные начали собираться вокруг, вытягивая шеи. И вдруг негромко — взрослые в их посёлке не умели кричать, Серый знал, что это из-за сорванных в детстве связок, — но внушительно, приказал:

— А ну, быстро — разойдись.

Толпа застыла.

— Тут и без вас управятся, а делов, небось, дома у всех до фига, — примирительно пояснил Джек.

Толпа, помедлив, зашевелилась.

— Вопросы? — осведомился Джек. — Предложения? — Поигрывая топором в руках, шагнул к ближайшему дядьке. Прибавил голосу нажима: — Что непонятно?

— Всё понятно, — пробормотал тот.

— А то, может, повторить? — предложил Джек. И выразительно оглянулся на поверженного Степана.

— Нет-нет! Не надо, — дядька нырнул в толпу.

Шевеление ускорилось. Люди начали расходиться.

— И вот ещё что, — бросил вслед расходящимся Джек. — Запишите где-нибудь, да повторяйте почаще. Кто ещё хоть раз быковать рыпнется, хоть на кого — тому я вот этот самый топор в задницу загоню. Стесняться не буду — разрублю аж по шею, — людоедски улыбнулся и постучал головой топора о ладонь.

Движение толпы ускорилось. Через минуту возле живой изгороди не осталось никого, кроме отряда чужаков, Георгия с Виссарионом и смелой женщины.

***

— Что хоть тут было-то? — Джек уселся на землю неподалёку от хлопочущей над Степаном женщины.

Вытащил сигареты — разжился ими у Мрака, в посёлках Шамана табак не употребляли.

Женщина посмотрела неодобрительно, однако делать Джеку замечание не осмелилась. Георгий тоже промолчал — за время, проведённое в пути, к привычкам чужака успел притерпеться.

— Алексей поджёг сухую траву, — сказала женщина.

— Глупец, — ахнул Георгий. — Шаман позволял её поджигать только в определённое время, когда укажет Мать Доброты! И при нём пожаров ни разу не было.

Джек посмотрел на Серого.

— Ветер? — предположил тот. — Отец тоже предсказывать умеет — когда будет дуть, когда нет. И Шаман, наверное, умел, только он на Мать Доброты кивал.

— Алексей потом говорил, что, когда поджигал, ветра не было, — словно извиняясь, объяснила женщина.

— Всё равно не нужно было поджигать, — укоризненно сказал Георгий. — Почему вы с матерью Серафимой не остановили неразумного? Как же так, мать Мария?

Женщина потупилась.

— Мы не знали. Никто не знал, Алексей один ушёл в поле. Решил, что сухая трава мешает расти молодой, и поджёг. Поначалу ветра действительно не было, а потом овдруг поднялся. Алексей не успел затоптать огонь. Пламя перекинулось на сенные сараи, — Мария махнула рукой в сторону обугленных останков строений. — Тут уж, конечно, все всполошились. Побежали отливать.

— Вёдрами с реки? — уточнил Джек.

— Зачем вёдрами? — обиделся Георгий. — На полях стоят системы орошения. Мы включили насосы на полную мощь и тушили из шлангов.

— Ого, — не сдержал восхищения Серый. Знал, что отец о таких системах пока только мечтает.

— Молодцы, — похвалил Джек. — Кабы не шланги, туго бы пришлось. А дальше? Драка-то с чего? Народ понёсся этому утырку мозги вправлять, что ли?

— Наверное, — сказала Мария. — Я не видела, с чего всё началось. Мы с Серафимой оставались на пожарище, когда прибежали дети и сказали, что Алексея бьют. Мы бросились туда и застали драку уже в самом разгаре. Жена Алексея, Ирина, бросилась за него заступаться, кто-то её оттолкнул, сосед Алексея бросился на того, кто оттолкнул Ирину...

— И понеслась душа в рай, — закончил Джек. — Нормально, чё. Не в первый раз ведь уже?

Мария опустила глаза:

— Нет. Но прежде за топоры не хватались.

— То ли ещё будет, — хмыкнул Джек.

Мария замахала на него руками:

— Что ты! Сохрани нас Мать Доброты!

— Угу. Я и смотрю: сегодня так хранила, аж упарилась.

— Не говори так, — тихо, но твёрдо попросила Мария.

Снова склонилась над Степаном. И вдруг, не поднимая головы, добавила:

— Спасибо, что вернулся.

Глава 5

Кирилл

После того, как отряд внезапно обрёл лошадей, движение ускорилось. Надежду Кирилла Шаман оправдал, он действительно стал пропуском в любой из обитаемых южных посёлков. На Мрака и самого Кирилла жители недоверчиво косились, но тем не менее предоставляли кров, стол и корм для лошадей.

Кирилл догадывался, что сдаваться Шаман не намерен и наверняка попробует воздействовать на людей. Заставит их наброситься на чужаков, отравить, зарезать во сне — в том, что фантазия менталиста работает отлично, у него было время убедиться.