Венценосный крэг - Ольга Николаевна Ларионова
Глубокая выемка возле самой вершины привлекла ее внимание – здесь можно укрыться, чтобы уж точно быть уверенной, что сюда никто не забредет. И между прочим, устроить склад необходимых вещей – ведь даже Юргу обязательно бросится в глаза, что она каждый вечер надевает одно и то же платье и обувь. Заодно держать запасы соляных кристаллов. Оружие. А сейчас пора присмотреть себе укромное местечко возле Поруха, где она объявится завтра, чтобы потом как ни в чем не бывало выйти на тропу и поглядеть, будет ли Горон так же ждать ее, как она сегодня ожидала его…
Только вот в последний раз глянуть свысока на неприступный зазубренный хоровод, опоясывающий чуть посветлевший каменный лабиринт, точно всплывающий из глубины еще не тронутой рассветом мглы. Каменные обелиски, осыпи рухнувших пирамид, треугольные глыбы…
И – плавный размах исполинских крыльев, которые до сих пор, в рассветной дымке, были неотличимы от черных скал.
14. Боль по наследству
Теперь и на Игуане продолжалась эта легкая и лукавая, как улыбка эльфа, игра: неприметно для всех остальных обитателей Бирюзового Дола появлялись и бесследно исчезали какие-то мелочи; местом неусыпного внимания принцессы почему-то стал не береговой участок, выбранный для строительства замка, а тенистый загон для коз, куда Юрг, как правило, не заглядывал. Распорядительный Эрромиорг нисколько не удивился, когда ему было велено прислать туда мешочек самой крупной соли; так же старательно он выполнил просьбу найти в кладовых побольше тисненных разноцветными узорами ремней и серебряных колокольчиков. Поразился этой внезапной причуде Юрг, но – «Разве ты не помнишь, муж мой, любовь моя, как ты рассказывал сказку про Серебряное Копытечко?..»
Детвора была в восторге от новой забавы – обряжать флегматичных длинношерстных животных в узорчатые ошейники: Фирюза – в силу своей женской склонности к любому причудливому убранству, Ю-ю – потому что отец, не желавший отстать от матери, пообещал ему соорудить настоящую козлиную упряжку, на манер тех, что были мечтой каждого мальчугана античных времен. И, естественно, никто не заметил, как в неизвестном направлении улетучилась и добрая половина соляного запаса, и несколько ремней, чей рисунок напоминал змеиную кожу, и дюжина колокольчиков-бубенчиков, и еще целый ряд незначительных мелочей, включая десинтор с приличным запасом зарядных батарей.
И что окончательно привело командора в состояние предельного изумления, так это уклончивое, но неизменное стремление жены избегать встреч с Алэлом.
– Ты же сама говорила, что не худо бы получить у него формальное разрешение на возведение нехарактерного для данной местности дворцового комплекса со всякими архитектурными излишествами?..
– Говорила; ну и что? Ты – глава семьи, да и вообще, строительство – исключительно мужское дело. Так что забирай Ю-ю, как наследника будущего дворца, в свиту возьми Эрма и Пы, чтобы выглядеть посолиднее хотя бы в силу их весовой категории, и вечерком отправляйтесь с официальным визитом. Королеве и сестричкам-царевнам подношения не забудь. А мы с Паянной тут приглядим за Эзриком и нашей синеглазой куколкой…
– Фирюзой? А почему бы и ее не взять, она обидчивая, как заметит, что ее обошли, такой вой поднимет…
– Справимся. – В голосе принцессы появилась несвойственная ей жесткость. – Мне в гостях за нее просто неудобно, она так недвусмысленно тянется к любой драгоценности… И вообще – жадина.
– Ну так воспитывай, тебе и карты в руки! По вашим дурацким этикетам девчонки – твоя забота.
– Предпочитаю, чтобы это были руки Паянны, потому что в них нужны не карты, а хороший ремень. Совершенно забаловали сиротинку несчастненькую. Она же этого не понимает, ей никто не говорил, что мы ей – не родные.
– А знаешь, она ведь никогда не называет тебя мамой…
– Да? Не заметила. Ну ладно, уговорил, бери и Фирюзу.
– Кстати, а почему попозже, а не днем?
– Потому, что мы с тобой, муж мой, любовь моя, просто бессовестные бездельники, а у Алэла королевских забот полон рот, да и дом у него – не чета нашим замкам, где на каждом шагу по серву на любой случай жизни.
– Да уж, плюнуть некуда…
Вот так освободилась еще на один вечер – вернее, на маленькую его дольку. И если бы кто-нибудь, наблюдающий со стороны (хотя бы пресловутый внутренний голос, который на Игуане предпочитал помалкивать), шепнул ей, что ее поведение несколько смахивает на измену мужу, она очень удивилась бы. Ну Горон не в счет, из него соперник Юргу – все равно как из Паянны танцовщица.
А впрочем… Два соперника, а точнее соперницы, у ее супруга все-таки имеются: это – их величества Свобода и Тайна.
Навстречу им она и ринулась, едва командор со свитой отбыл с официальным визитом к королю Алэлу.
На Невесте традиционно занималось бледное утро.
Обнаруженная вчера пещерка, узкая, но глубокая, за ночь продутая прохладными вершинными ветрами, могла бы стать убежищем и на целый день, тем более что здесь не водилось даже крупных птиц, иначе кто-нибудь из них обязательно устроил бы в этой норе, выходящей на запад (хорошо – солнечные лучи сюда не могли заглянуть), свое гнездо.
Теперь здесь она будет каждый раз надевать свое легкое светло-лиловое платье – без рукавов, но с закрытым воротом, чтобы не дразнить любопытство невестийцев нитью колдовских хрустальных бус; распускать волосы по плечам – тоже по здешней моде; обвивать правую руку поскрипывающими полосами «змеиной кожи». Сюда бы еще и зеркало.
Однако светало.
Разглядеть поближе непотребное Нетопырево жилище, разумеется, так и тянуло, но она решила не рисковать: еще приклеит, как в прошлый раз, к стенке, точно муху, попавшую в паучьи тенета, а Горон дожидаться не станет, исчезнет в неизвестном направлении, и ищи ветра в лабиринтах столбчатых. А ведь под ослепительным полуденным солнцем эти слоистые каменные башни кажутся, наверное, совсем золотыми… Надо будет как-нибудь появиться здесь на одну секундочку посреди бела дня, полюбоваться, а затем сразу – в прохладное море.
Она глянула вниз, на темную змейку затененной дороги, и вдруг заметила над обрывистым склоном площадку, на которой что-то белело, вызывая какие-то мрачные ассоциации. Она, не задумываясь, слетела туда…
На самой середине крутого склона, совершенно очевидно недоступного для здешних туземцев, в неглубокой выемке покоились два человеческих скелета. И опрокинутый кувшин, не тронутый ветрами и временем.
Кто, каким образом, а главное – зачем смог забраться на такую высоту, чтоб закончить здесь свои дни… а вернее – ночи?
Еще одна загадка Невесты.
Для тебя самая главная тайна этой земли – это сам Горон. И
