Космический инженер 2 - Виктор Берс
В одном из залов они обнаружили массовое захоронение. Сотни тел сложены в аккуратные ряды — кто-то пытался сохранить достоинство даже в смерти. Но в соседнем зале картина была иной: следы ожесточенной битвы, разбросанные останки, оплавленные стены от энергетического оружия.
— Они воевали между собой, — сказала Верена, рассматривая повреждения.
— За ресурсы, — кивнул Алекс. — Когда стало понятно, что помощи не будет, началась война всех против всех.
Они продвигались все глубже в станцию. Коридоры становились все более зловещими. Стены покрывали странные рисунки — возможно, их рисовали в последние дни, когда разум обитателей станции помутился от отчаяния. Изображения показывали раката, простирающих руки к звездам, но звезды отворачивались от них.
В одном из технических отсеков Алекс обнаружил нечто особенно мрачное — детские останки. Маленькие раката, которые так и не узнали, какой была их империя в дни величия.
— Сколько их здесь было? — спросила Верена.
— Судя по размеру станции… тысячи. Может быть, десятки тысяч, если считать рабов.
Центр управления представлял собой огромный сферический зал с консолями, расположенными на разных уровнях. Но и здесь смерть оставила свои следы. За пультами управления сидели мумифицированные останки операторов — они умерли на своих постах, продолжая работать до конца.
Алекс установил свое оборудование рядом с древними консолями. Переносной модуль передачи для вычислительного кластера — значительно улучшенная система, в которую он вложил пятьсот тысяч кредитов — выглядел неуместно среди древних технологий.
— Они продолжали работать даже когда все было кончено, — сказал он, глядя на останки оператора. — Поддерживали связь для империи, которая больше не существовала.
* * *
Работа заняла целую неделю. И каждый день приносил новые ужасающие открытия.
В архивах станции сохранились записи последних лет. Алекс смог восстановить хронологию катастрофы. Сначала раката начали терять связь с Силой — постепенно, но неумолимо. Техника, работавшая на основе Силы, стала давать сбои. Потом отказала совсем.
— Послушай это, — сказал Алекс, воспроизводя одну из записей.
Голос раката звучал искаженно через древние динамики, но отчаяние в нем было понятно без перевода. Алекс включил автоматический переводчик:
"День 847 после начала Угасания. Кристаллы связи больше не отвечают на мои команды. Я пытался медитировать, как учили в детстве, но Сила… Сила молчит. Словно нас покинули создатели."
Следующая запись была сделана через несколько месяцев:
"Отправили уже четыреста двенадцать сообщений с просьбой о помощи. Ни одного ответа. Даже автоматические системы на Лехоне не отвечают. Неужели мы одни во всей галактике?"
Алекс перемотал вперед, к более поздним записям:
"Наконец получили ответ! Станция в секторе Корус сообщает, что подобное происходит повсеместно. Центральное командование рухнуло. Каждая система сама за себя. Помощи ждать не стоит."
— Представляешь, что они чувствовали? — сказала Верена. — Властители галактики, и вдруг… ничего.
— Хуже, — ответил Алекс. — Они знали, что их империя построена на рабстве. Когда раката ослабели, рабы начали восставать.
Записи камер наблюдения рассказывали историю медленного распада. Сначала порядок еще поддерживался — раката пытались организовать работу станции без использования Силы. Но их было слишком мало, а рабов слишком много.
Первые бунты начались через год после начала "Угасания". Рабы-люди и представители других видов поняли, что их хозяева больше не всемогущи. Восстания подавлялись жестоко — записи показывали массовые казни в доках станции.
Но раката становились все слабее. Их технологии отказывали одна за другой. Системы жизнеобеспечения работали все хуже. Пищевые синтезаторы ломались, и их некому было чинить.
— Смотри на эту запись, — Алекс указал на экран. — Дата — через пять лет после начала кризиса.
На записи было видно, как группа раката штурмует продовольственный склад. Они сражались с другими раката, используя примитивное оружие — энергетические системы больше не работали. Бывшие властители галактики дрались за остатки пищи, как дикари.
— А что случилось с рабами?
— Большинство умерли в первые годы, — ответил Алекс, просматривая записи. — Раката убивали их, чтобы сэкономить ресурсы. Но некоторые выжили.
Одна из записей показывала группу людей, забаррикадировавшихся в техническом отсеке. Они продержались несколько лет, питаясь тем, что удавалось найти в заброшенных секциях. Но в конце концов голод взял свое.
Самые поздние записи датировались временем через полтора века после начала катастрофы. Последние раката — не больше десятка — все еще жили на станции. Они одичали, превратившись в подобие животных. Сражались за каждый кусок пищи, каждый глоток воды.
— Последняя запись, — сказал Алекс, включая файл.
На экране появился одинокий раката, сидящий в центре управления, который был изолирован от остальной станции. Он был стар и изможден, его некогда гордая осанка сломлена годами страданий. Раката что-то говорил на своем языке, и переводчик выдавал текст:
"Я — Последний. Все прочие отошли в Тень. Станция дышит ещё — древние механизмы верны, в отличие от созданий, что придут нам на смену. Но скоро и мое дыхание пресечётся. Никто не явился. Никто не помнит. Мы держали в руках своих звёздные дороги, а ныне… ныне мы — лишь прах на ветру забвения."
Раката замолчал, глядя в пустоту. Потом медленно поднялся и вышел из кадра. Больше записей не было.
— Полтора века, — прошептала Верена. — Они продержались полтора века в этом аду.
— И никто не пришел, — добавил Алекс. — Их империя просто забыла о существовании этой станции.
Они молчали, пораженные масштабом трагедии. Тысячи разумных существ умерли здесь в муках, забытые всеми.
— Что если и нашей цивилизацией будет то же? — тихо спросила Верена.
Алекс посмотрел на останки последнего оператора, все еще сидящего за своим пультом.
— Не знаю, — честно ответил он. — Но по крайней мере мы будем бороться. Эти раката просто ждали помощи, которая так и не пришла.
— А если наша помощь тоже не придет?
— Тогда мы умрем, сражаясь. Это лучше, чем умереть, ожидая.
* * *
Алекс продолжил работу с древними системами. Системы раката реагировали на присутствие Силы, даже такое слабое, как у Алекса.
— Какая ирония, — сказал он, получив доступ к основным файлам станции. — У меня больше прав в системе раката, чем было у самих раката в последние годы.
— Интересно, почему они потеряли связь с Силой? — спросила Верена. — Что случилось?
— Пока не знаю, — ответил Алекс, изучая данные. — Записи говорят о каком-то "Угасании", но подробностей нет. Возможно, это была естественная эволюция. А может, кто-то или что-то лишило их этой способности.
Он нашел упоминания о других станциях, других мирах, где происходило то же самое. Раката теряли связь с Силой по всей галактике одновременно. Словно кто-то щелкнул выключателем.
— Страшно подумать, что такая могущественная цивилизация может исчезнуть так быстро, — сказала Верена.
— Быстро? — Алекс посмотрел на нее. — Их агония
