На золотом крыльце – 2 - Евгений Адгурович Капба
— Лягушка из Черного Леса организует свое Черное Болото? — удивился Розен. — А так можно было?
— Помнится мне, некто Бабай Сархан из Сколевских Бескид на Балканы тоже Хозяйку пересадил, — задумчиво проговорил Оболенский. — И там такая паучительная история приключилась, что Боже мой… То есть — теоретически это возможно. Обеспечить себе… Э-э-э-э… Наиболее комфортную Хтонь под боком. Комфортная Хтонь — как-то странно звучит, а, господа?
— Ничего не странно, — буркнул Плесовских. — Очень по-российски.
* * *
Мы почти добрались до Бельдягино, вышли на опушку заболоченного леса в виду форпоста, уже и башни было видно. Все почти закончилось благополучно. Оставался какой-то километр или полтора, когда случилась дикая дичь.
Для начала землю размыло окончательно, вода прибывала, и опричники шли по щиколотку в грязище. А тележки и вовсе буксовали, так что остатки боеприпасов пришлось распределить по рюкзакам, а травмированных, кого не смогли подлечить целители — тащили на тканевых носилках. Асту несли вчетвером.
Тележки в итоге бросили, предварительно заблокировав.
— Вернемся, когда вода спадет, — неуверенно сказал вахмистр Плесовских, глядя на наши транспортные средства, завязшие по самые ступицы колес. — Или нет.
Я как раз держался за один из углов носилок Асты, так что забдил момент, когда он очнулся от горячечного состояния, в котором находился. Единственный уцелевший глаз орка открылся — и он горел страшным золотым огнем! Это было очень необычно и офигеть, как интересно.
— О, твое величество, — сказал Аста, глядя на меня. — Ты ее не бойся, она, хоть и страшная, но красивая. Ей помочь надо, а потом она тебе поможет. Ща-а-а всё будет.
И закрыл глаз, и вдруг захрапел — нормальным таким, мощным храпом. Хоть и втирает какую-то дичь, но явно поправляется. И глаз горит — что бы это ни значило… Главное — всё было не зря, парень будет жить, а глаз — ну, что глаз? Ну, имплант какой-нибудь придумает, а если он вдруг шаманом стал или резчиком орочьим, или там вождем — какие еще у них инициации бывают? — то ему вообще на это пофиг будет. Главное — потом его найти и пообщаться: очень интересно, что за фигня там в Хтони произошла? Кто уруков расколошматил по всей Аномалии? Крутые же ребята были, свирепые!
— ВОЗДУХ!!! — заорал кто-то, и крупная тень на мгновение закрыла солнце и грянулась на землю прямо в центре нашего построения.
Ударная волна невероятной мощи разметала опричников в стороны, меня подбросило в воздух, я увидел свои ноги где-то на фоне неба, потом — ветки черного сухого дерева — и потянулся к ним телекинезом. Такая тактика спасла мне жизнь два месяца назад, и я искренне надеялся, что это дерево — мертвое, и я хоть как-то смогу замедлить свое падение. Валяться в больничке с переломами или насмерть свернуть себе шею мне не улыбалось… Все эти мысли пронеслись в голове за секунду.
А потом я действительно рухнул на ветки, больно ударившись ребрами, руками и ногами. Но, кажется, ничего не сломал. Матерщина и сдавленные стоны раздавались окрест, приложило всех, даже маги — наши офицеры — и те пребывали в шоковом состоянии. Голицын — единственный, кто устоял на ногах, но лицо у него было ошарашенным, а из ушей текла кровь.
И виновница всего этого подбиралась к самому дереву, на котором я висел! Офигенно здоровенная лягушенция с короной на башке пучила на меня свои глазищи и, облизываясь, приближалась!
— Ты чего? — меня пробрало до печенок, если честно. Никогда в жизни так страшно не было! Я забыл про все на свете — про магию, дюссак, телекинез и кучу гранат кругом, которые мог использовать. — Иди отсюда!
— Не-а! — сказала вдруг новая хозяйка Хтони, ухватилась передними перепончатыми лапами за ствол дерева и начала его трясти.
Ну, и меня трясло, тоже. И по внешним причинам, и по внутренним. Я почувствовал себя майским жуком, которого с каштана пытаются стряхнуть мальчишки фиг знает для каких целей. А этой я зачем, тварюшке?
— Ты чего хочешь, зеленая⁈ — заорал я. — Жрать меня не надо!!!
— Не буду! — сказала лягуха, облизнулась и тряхнула дерево с небывалой энергией, так, что ветка, за которую я держался, тупо треснула, и я полетел вниз, прямо в сторону открытой пасти хтонической твари.
Последнее, что я услышал и увидел, был рык поручика Голицына:
— Куда-а-а-а?!!! — и сноп пламени, вырвавшийся из его рук.
А потом меня поглотила тьма.
* * *
Интерлюдия
— Дима-а-а… — голос младшего брата на той стороне линии спецвязи был страшен. — А за каким хером господа экспериментаторы из ТВОЕГО НИИ притащили в Хтонь, которую охраняют МОИ опричники какую-то гребаную жабу, которая сожрала тамошнего Хозяина, а теперь спи… Тащит куда-то МОЕГО пацана?
— Фе-е-едя? — Димитрий Иоаннович резко сел на кровати, аккуратно сняв со своего рельефного пресса загорелую стройную ногу жены. — Это ты сейчас о чем говоришь?
— Я говорю о научниках, у которых твой вездеход в кармане, братик! — тоном Федора можно было забивать гвозди. — Мы ведь совсем недавно всё обсудили, до всего договорились. А теперь какие-то скоты интродуцировали довольно мощную, но чужеродную Хозяйку Хтони в Черную Угру, а потом натравили на МОЕГО пацана!
— Сука-а-а-а! — взвыл старший царевич и тут же, глянув в сторону супруги, весьма фривольно раскинувшейся на кровати, прикрыл рот ладонью. — Подожди, Федя, я сейчас что-нибудь надену…
Дмитрий Грозный обмотал вокруг бедер простынь, сунул ноги в мягкие тапки и вышел на балкон, прищурившись от яркой подсветки золотых куполов многочисленных церквей государевой резиденции — Александровской Слободы.
— Так, Федя, для начала: клянусь Богом, это не я, — проморгавшись спросонья, проговорил царевич и потер лицо ладонями. — Гадов этих завтра на колах увидишь, с раннего утра, прямо под твоими окнами…
— У меня тут нет окон.
— Значит — по телику посмотришь, — отрезал Дмитрий. — Вездеход мой, давал его начальнику НИИ Хтонической антропоэкологии при Ратном Приказе профессору Трофимову. Тоже — на кол отправится… Но что в Черной Угре твой пацан — этого я не знал.
— Еще бы ты знал, — голос Федора несколько потеплел. — Дурак я, что ли? Ты не знал,
