Локки 9. Потомок бога - Евгений Валерьевич Решетов
Мой голос привлёк внимание и простолюдинов, и девицы. Первые с надеждой уставились на меня, вторая же — сначала зло, будто я вмешался в её личное дело, но очень быстро девичий взгляд смягчился, и симпатия начала распускаться, как цветок на солнце.
Дворянка даже убрала револьвер и торопливо принялась приглаживать волосы. Краем глаза глянула на своё декольте, ойкнула и дёрнулась, заметив, что её грудь вместе с алым соском откровенно выглядывала наружу. Девица поспешно поправила платье и снова уставилась на меня.
Я же ловко соскочил с козел остановившейся кареты, за которой скромно уселся дракончик, и подошёл к телеге. Схватил её за заднюю часть, рассчитывая приподнять и помочь лошадёнке стянуть телегу на обочину.
— Да ничего у него не выйдет! — злобно прошипел из окна кареты разъярённый дворянин, высунув красную ряху, только отдалённо напоминавшую смазливую мордашку его дочки. — Ты глянь, какая тяжёлая! Бьюсь об заклад, хрен у него что получится!
Его дочь метнула на меня странный взгляд — то ли осуждение, то ли восхищение, а, скорее всего, просто любовалась, как у меня вздулись мышцы. А они действительно вздулись, потому что телега оказалась охренеть какой тяжёлой. Будто мешки в ней были набиты камнями, словно простолюдины решили вывезти из города свою хибару, разобранную на куски!
У меня аж лицо от напряжения чуть не перекосилось, но я всё же сохранил скучающее выражение. И со скрипом приподнял телегу. К счастью, заскрипела ось, а не моя спина.
— Сейчас, сейчас, господин! — затарахтел старик и снова дёрнул лошадь. И благодаря моей помощи та справилась. Мы всё-таки сумели убрать телегу с дороги.
— Боги! — с изумлением выдохнул краснорожий дворянин, выпучив зенки.
— Какой сильный… — протянула его дочка, уже явно оценивающе разглядывая и мои мышцы, и лицо, и богатую одежду, созданную иллюзией.
— Да я так же мог в молодости! — прошипел её отец, и его голубые зенки сверкнули завистью.
— Да конечно, — насмешливо бросила ему девица.
Тот скрипнул зубами и вперил в меня ненавистный взгляд, а потом таким же взором полоснул и простолюдинов. А те таращились на меня так, будто я не телегу поднял, а гору с места сдвинул.
У старика челюсть едва не хлопнулась на землю, а в глазах внучки полыхал такой восторг, словно я крутанул телегу на пальце, потом отсыпал им с дедом с барского плеча пару мешков золота и сделал ей предложение руки, сердца и всего остального, оказавшегося больше, чем у коня.
А девица, надо признать, была вполне себе ничего: по-крестьянски крепкая, с внушительной грудью и круглой мясистой попкой. Невысокая, но миловидная.
Я заметил, что старик уловил, куда именно у меня скользнул взгляд.
— Благодарю, благодарю вас, господин! — затараторил он, чуть ли не падая мне в ноги. — Вы спасли нас! Я человек бедный, и мне нечем отплатить, но… но я могу предложить вам в услужение свою внучку! Она… она полностью отработает наш долг за год или два!
При этих словах девица сразу же игриво стрельнула в меня глазами, а затем робко опустила взор, её щёки зарделись и даже к груди румянец спустился.
— Ага, спихнуть её на меня хочешь? — фыркнул я и скривил губы в усмешке. — Нет уж, спасибо. Я как-то без услужения обойдусь. У меня что, рук своих нет?
— Но как… как же… — начал заикаться дед, явно не понимая, как кто-то может отказаться от столь «щедрого дара».
Я лишь отмахнулся и направился к своей карете, успев заметить, как глаза девицы наполнились отчаянным разочарованием. Она даже прикусила нижнюю губу, будто у неё только что отняли надежду на богатую жизнь.
Зато другая смертная — та самая, что всё время выныривала из кареты, — довольно усмехнулась, увидев, как я отказался от «щедрой награды» старика. Дворянка ещё и улыбнулась мне, а потом скосила глаза на собственную грудь, прикидывая: не приоткрыть ли её снова, чтобы уж наверняка.
А вот её отец подозрительно сощурил зенки и пробурчал, кивнув на мою карету:
— Узнаю герб, но не вас. Вы родственник Тюленевых?
— Предпочитаю держать своё имя инкогнито, — лениво произнёс я, добавив в голос чуточку таинственности и подмигнув его дочке. Ещё и расправил плечи да вскинул голову так, чтоб казаться минимум князем, скрытно путешествующим.
Девица ещё больше расцвела, теперь уже совершенно открыто обещающе глядя на меня — мол, только свистни, и мигом перескочу из одной кареты в другую. Правда, её слегка смущала Марена, восседавшая на козлах в костяных доспехах, но, похоже, дворянка воспринимала её, как мою телохранительницу-мутантку.
— Ты ведёшь себя как распутная девка! — зло прошипел отец, дёрнул дочку за руку и втянул обратно в карету. А на меня посмотрел уже вовсе недружелюбно и язвительно выдал, брезгливо вздёрнув нос: — А что же вы, такой сильный и могучий, драпанули из города, когда его нужно было защищать от мерзких простолюдинов? Эти твари, словно опарыши на дерьме, вдруг взбунтовались. А вы… сбежали?
Простолюдины тоже вопрошающе покосились на меня, дескать, что же ты и правда такой молодец-удалец, а сам убежал?
Я вскочил на козлы и спокойно произнёс:
— Нет, господа. Я не сбежал, а спешу в другие города, чтобы и там поднять восстание.
Сразу же наступила тишина. Простолюдины переглянулись, растерянно таращась на меня. Дворянин приподнял брови, дочка в карете умолкла и даже перестала шипеть. А я тряхнул вожжами и под их ошарашенное молчание покатил дальше.
Мы без помех миновали «траурную» процессию, медленно тянущуюся к другому городу в поисках пристанища. И вскоре наша карета уже в одиночестве подпрыгивала на ухабах дороги, петляющей сквозь влажные джунгли, густо пахнущие перегноем и жирной землёй.
— А ты умеешь общаться со смертными, — с толикой насмешки произнесла вдруг богиня смерти, словно ей надоело молча слушать перекличку ярких попугаев, то и дело мелькающих под переплетёнными ветвями громадных деревьев.
— Ага, это называется работа с клиентами. К тому же я бог дипломатии, как тут не поговорить-то?
— Скоро представится ещё возможность поговорить. Вполне допускаю, даже с разбойниками. Как думаешь, они есть в этом лесу?
— Да наверняка. Учитывая то, как дворяне обращаются с простолюдинами, самые отчаянные из них, скорее всего, сбиваются в шайки и уходят в леса, чтобы потом тормозить всех на большой дороге. Велик шанс, что и наша карета привлечёт их внимание. Хоть она и потрёпанная, но выглядит довольно богато. Ну, только если вид Апофиса их не испугает. Или твой.
Марена мрачно посмотрела на меня живым глазом и буркнула:
— Сочту за комплимент.
— А это комплимент и был, ведь красота
