Ненавистный жанр - Qrasik

— Что же, врать не буду, — кивнул я, почесав подбородок. — Не знал я об этом. Хотя, признаться, не удивлён. Но ладно, оставим философию. Вернёмся к нашим баранам.

— Вернёмся, — легко согласился он. И, видимо, устав корчить из себя статую, подошёл к старому креслу — облезлому, с вырванной пружиной, которая угрожающе торчала сбоку, — и уселся в него так, будто это был трон. Нога на ногу, руки на подлокотники, уши торчком. Эта его театральность заставила меня проверить текущие настройки, но нет, просто показалось.

— Я хочу, подобрать учителей, чтобы они хоть чем-то заняли контингент. Я хочу, чтобы ты обеспечил этих людей всем необходимым, — начал я ставить задачу комплексу. — Воспользуемся тем фактом, что школа и раньше здесь служила своеобразной камерой хранения для детишек. Чтобы они по улицам неприкаянные не ходили. А сейчас мне важно, чтобы они не находили себе смертельных приключений в развалинах.

— Нет, — отрезал комплекс. Ни эмоций, ни сомнений. Просто жёсткое «нет», как приговор. — Я не буду помогать в этом.

— Э? — я моргнул. — В смысле?!

Вот тут меня реально заклинило. Этот железный чёрт, конечно, иногда вставлял свои ремарки, уточнял какие-то аспекты, но чтобы в лоб — «не буду»? Такого раньше не бывало. Он же с холодным равнодушием смотрел на убийства, помогал резать монстров и стрелять в людей, и сам, будь моя воля, кого угодно на фарш испустил. Главное — приказ дай. А тут — мирное занятие, и вдруг упёрся.

— Не мог бы ты, — я вдохнул поглубже, стараясь говорить без мата, — объяснить свою позицию?

— У меня нет позиции, — спокойно заметил комплекс, будто речь шла о температуре воздуха в Арктике. — Однако либо мы обучаем этих детей по нормативам моих создателей, либо вы будете заниматься этим исключительно сами.

— Ага… вот оно как, — пробормотал я, чувствуя, как пазлы начинают складываться. — Но, насколько я помню, ты как-то говорил, что являешься индивидуальным у… А-а-а! Дошло.

Я откинулся на спинку, уставился в потолок и протянул:

— Чёрт.

Признаться честно, я знал о создателях комплекса довольно мало. Обрывки информации, куски намёков, и ещё то, что сам выцарапал из контекста. Но даже этого хватало, чтобы понять: их представления о морали… мягко говоря, слегка отличаются от местных норм. Они могут… впрочем, не важно. Однако я, похоже, ткнул сейчас пальцем в такую же мину.

У них обучение — это не развлечение и не услуга. Это не место передержки. Для них «обучение» — это процесс, который обязан соответствовать постулатам, заложенным в систему. Эффективность, целесообразность, проверенные алгоритмы. А преднамеренная пустая трата времени — это, извините, нарушение.

И самое неприятное, что комплекс даже не пытается смягчить формулировки. Его вообще не волнует, что это люди из другой реальности. Чужие для меня, чужие для него, вообще чужие для его создателей. По логике машины — правила универсальны. Неважно, кто объект: человек, эльф или трёхглазый термослизень с Венеры. Учишь? Значит, делай это правильно. Не знаешь как правильно — прочти справочную литературу. Но…

— Боже мой! — выдохнул я и театрально воздел руки к потолку. — У нас уже языковой барьер образовался, а ведь мы ещё даже всю Землю не просканировали. И теперь, к слову, не очень понятно, какой язык назначить общим. Английский? Ха! Носителей мало, к тому же у окружающих к ним накопилась целая куча претензий. Да и сам язык устарел — что говорить, если письменность у них постоянно не совпадает с произношением и на эту тему даже Шекспир шутки отпускал. Китайский? Ну, там вообще ад: диалектов тьма, плюс их письменность — отдельный зверь, муторный и сложный для обучения.

Я махнул рукой, отрезая дальнейшие рассуждения.

— В общем, чисто временная схема. А потом сами пусть определяются.

— Не определятся, — с хладнокровием, свойственным только машине, возразил комплекс устами аватара. — А язык не проблема. Если хотите, то, для вашего удобства, международным языком станет русский.

— Это, конечно, удобно для меня, — фыркнул, — но русский, как ни крути, язык тяжёлый. Склонения, спряжения, ударения живут своей жизнью. Не думаю, что многие согласятся.

— Вы переоцениваете сложность языка и недооцениваете «административный ресурс», — возразил комплекс. — Впрочем, это лишь один из вариантов. Можно использовать Loglan или Latino Univoce.

— Эм… Что использовать? — переспросил я.

— Первое — синтетический язык, построенный на принципе однозначности выражений, — терпеливо пояснил комплекс. — Второе — унифицированная латынь с нормализованной вокальной компонентой.

— То есть это ваши, родные? Языки твоих создателей?

— Верно, — кивнул аватар. — На первом языке говорит триста пятнадцать миллионов разумных. На втором — два триллиона четыреста тридцать миллиардов.

Я какое-то время сидел молча, пытаясь уложить в голове эти числа. Сначала мне показалось, что ослышался. Но нет, цифры были именно такими.

— А-а-а… дошло, — протянул я. — У вас же межзвёздное государство.

— Вы неправы по обоим пунктам, — тут же поправил комплекс. — Во-первых, это не государство. Во-вторых, оно размещено в звёздных системах не одной вселенной.

Я даже поперхнулся воздухом.

— И, тем не менее, группа «дикарей» из лаборатории ухитрилась играть с вами в кошки-мышки и даже тебя спереть? — я скептически приподнял бровь.

Аватар открыл рот, будто хотел что-то возразить, но тут же закрыл его и отвёл взгляд.

— Да ладно, — улыбнулся я так, словно только что лично припечатал носом к полу всю их мультивселенную коммуну. — С кем не бывает.

— Вы неправы по обоим пунктам, — отрезал он после паузы.

Я сузил глаза.

— Во-первых, — начал он, — было принято решение сделать вид, что ваших знакомых собираются наказать особо жестоким образом «если» поймают.

Аватар улыбнулся, и улыбка эта не понравилась мне ни капли.

— Во-вторых, — продолжил комплекс, — при необходимости я могу самоуничтожиться. При острой необходимости последствия самоуничтожения будут представлены в трёхмерном пространстве как взрыв мощностью в полторы мегатонны.

— Ты всё-таки научился шутить? — я приподнял уголок рта, но аватар оставался бесстрастным, словно статуя. — Странно, впрочем, говорить, что вы «делали вид». Михалыча ведь реально испарило. Как мне рассказывали, его «душу» потом в клона пересаживали. И он не один такой был.

— Потеря тела, — сухо заметил комплекс, — для того, кто располагает технологией настоящего клонирования, а