Черный обходчик - Василий Анатольевич Криптонов
— Ага, и какие идеи?
— Не то чтобы идеи. Но у меня появились интересные вопросы.
— Так?
— Этот парень. Он, столкнувшись с чёрным обходчиком, точно знал, кто это такой, и понял, что к нему нельзя садиться. Отсюда следует один вывод: парень хорошо знаком с нашим миром. Он не просто один раз тринадцать лет назад пришёл на собеседование, выслушал правила, отказался и ушёл. У него есть какой-то контакт…
— Был, — поправил я.
— Что?
— Был контакт. А потом — пропал. Иначе он не стал бы падать на Еву со всем этим. Чел явно в панике, и ему не к кому обратиться. Он к такому не привык.
— А ведь ты прав. Имеет смысл проверить контакты Афанасия.
Афанасием звали обходчика, которого Маэстро убил в назидание, когда мы отработали у него вторую душу.
— Почему именно его?
— Больше в последнее время мы видящих не теряли.
— Ну, да…
Что-то мне в этой истории не нравилось, что-то не складывалось. Приплести сюда Афанасия казалось такой же нелепостью, как к решению биквадратного уравнения подтянуть морфологический разбор слова.
— Тут же вот ещё какие новости. — Я передал вкратце разговор с пожирателем. — Может быть, это объясняет необыкновенность Маэстро. Он — единственный, кто вернулся от чёрного обходчика.
— По-моему, ты путаешь причину и следствие. Чёрный обходчик забрал Маэстро, поскольку тот был необычным. Обычно ведь он на пожирателей не охотится.
— Угу. Забрал, но оказалось, что Маэстро ему не по зубам. Что там дальше произошло между этими двумя индивидами, мы не знаем, осуждать не будем, но и от пропаганды воздержимся. Результаты же простые: Маэстро вернулся, обрёл человеческий облик и совершенно спокойно начал создавать собственный государственный аппарат с официальной религией. Не оглядываясь поминутно, не идёт ли за ним чёрный обходчик.
— Это утешает. — Изольда потянулась за стаканом. — С Маэстро мы как-то справились. А если чёрный обходчик слабее…
— Меня вот ещё что гнетёт, — ухватил я внезапно за хвост одну из мыслей, пролетавших через голову снова и снова. — Если пожиратель прав, и чёрный обходчик — это ещё один санитар леса, отлавливающий баги, но на другом уровне, то что же получается, видящий, который отказался от службы Свету — это помеха?
— М? — посмотрела на меня Изольда, опустив стакан. Капелька сока осталась у неё в уголке рта.
— Когда Мстислава мне объясняла расклады, она лишь сказала, что я могу прийти на службу и получить бессмертие, либо выбрать обычную жизнь — и от меня отстанут. А теперь выясняется, что если бы я выбрал обычную жизнь, за мной пришёл бы чёрный обходчик. Вот это нифига себе приписка мелким шрифтом.
— Ты кое-чего не учитываешь. Во-первых, я практически не знаю случаев, чтобы люди отказывались. Дар просыпается не абы у кого, а у людей, которые так или иначе к этому расположены. А во-вторых, слова пожирателя — это слова пожирателя.
— Он уже неоднократно доказал свою лояльность.
— Что с того? Лояльность не сделала его всеведущим Господом Богом. Он говорит об обходчике так, как сам его понимает, так, как понимают другие пожиратели. Так же, как мы говорим о вознесениях. Каждый понимает по-своему, и это понимание меняется порой даже в течение дня.
— Мне кажется, я твёрдо понял. Разум мешает вознестись душе, наша задача его отключить.
— Вот видишь, — улыбнулась Изольда. — А я считаю, что разум и душа — это единое целое. Может быть, спроси ты другого пожирателя, он выдал бы тебе совершенно другую концепцию…
Тут она осеклась и посмотрела куда-то перед собой.
— Что такое?
— Ничего… Тимур, почему мы говорим только о работе?
— Ну, как вариант, потому что эта работа — наша жизнь.
— Я, наверное, кажусь тебе жутко скучной.
— Не кажешься.
— Почему?
— Потому что согласно моей концепции разум и душа — это всё-таки две большие разницы. И когда души тянет друг к другу, разум может говорить хоть о работе, хоть об именительном падеже в творчестве Лермонтова, хоть матерные частушки исполнять. Лишь бы под ногами не мешался.
— А наши души тянет друг к другу?
— Безусловно.
— Несмотря на такую разницу в возрасте?
— Во-первых, любви все возрасты покорны. Во-вторых, ты не старая, ты опытная. А в-третьих, у меня есть и на этот счёт своя теория.
— О! — заинтересовалась Изольда и повернулась в кресле, лицом ко мне. — Как интересно.
— Вообще круто. В общем, согласно моей концепции, видящими становятся люди, у которых душа не способна полноценно развиться за обычный человеческий период жизни. Потенциал есть, но дедлайн всё портит. Тебе, например, для достижения просветления был необходим союз с парнем, который носит дреды. А ты даже не знала, что это такое. Узнала бы лишь в глубокой старости и только плевалась бы, какая молодёжь тупая пошла. Так бы и умерла какой-нибудь пустышкой. А теперь вот судьба таки всё сконструировала. Ты меня дождалась. Рада?
Я испытующе уставился в лицо Изольде. Она улыбнулась. Губы шевельнулись без звука, но я угадал слово: «Да».
* * *
«Котик» написал мне около одиннадцати вечера, когда я уже вернулся в свой номер. Да, вернулся. Мне уже не восемнадцать лет, Изольде — тем более. Впереди вечность. Так что никаких причин торопить события я не видел. Счастье — птица пугливая и недоверчивая. И в этот раз я был твёрдо настроен поймать именно эту птицу. А не какую-нибудь другую.
— Пока смерть не разлучит нас, — зевнул я и, упав на кровать, разблокировал телефон.
«Как ты можешь мне помочь?» — писал хакер.
Ни тебе здрасьте, ни тебе до свиданья… Хотя, конечно, начинать диалог с «до свиданья» — это уже чересчур креативно. Я слишком многого хочу от людей. Ох уж эти мои завышенные стандарты…
«Ты мальчик или девочка?» — написал я в ответ.
«В смысле?»
«А какие могут быть смыслы у этого вопроса?»
«Какое это имеет значение?»
«Глобальное. Например, если ты мальчик — нюдсы просить не буду. Помогу как-нибудь по-другому».
После долгого молчания (я уже переключился на новостной агрегатор) прилетело: «По-твоему, это всё шутки?»
«По-моему, тебе нужна помощь, но ты устраиваешь какие-то непонятные танцы вокруг каждого вопроса. Если ты с таким же настроем будешь посещать врачей, то умрёшь от инфаркта раньше, чем тебе хотя бы сердце послушают».
