Гимназистка - Василиса Мельницкая

Савелию же Матвей внушал уважение своей нетипичностью. Он был не таким, как их сверстники, и не по причине военной муштры. Скорее, вопреки ей.

Познакомились они на военной игре. Савелий учился в обычной школе, однако помимо яхт-клуба посещал клуб военно-исторический, где подросткам, в том числе, преподавали фехтование. Кадетов пригласили, как старших инструкторов, распределили их по командам. Матвей попал в один отряд с Савелием. И если поначалу ему показалось, что кадет высокомерен и горделив, то к концу игр мнение изменилось. А все потому, что предложенный Матвеем маневр позволил их команде избежать ловушки. А еще он не бросил Савелия, когда тот подвернул ногу. Километра три тащил на закорках, хотя мог вызвать помощь. Но тогда отряд вышел бы к нужной точке не в полном составе, и они потеряли бы очки.

Было им тогда по пятнадцать лет. И с тех пор…

— Сава, скажи потом Яре, что врач подтвердил, со мной все в порядке, — сказал Матвей. — Я возвращаюсь домой.

— Да иди ты! — возмутился Савелий. — Мы уже пришли.

— Ты заставляешь меня жалеть об откровенности.

Верно, не стал бы он суетиться, если б не знал, как Матвею достается от деда. И за побитую физиономию, да за побег из-под домашнего ареста его и сейчас по головке не погладят. Между прочим, старшего Шереметева даже в Собрании боялись. И от отца Савелий слышал, что у того волосы дыбом встают от одного взгляда старика, не растерявшего с годами ни силы, ни могущества.

— Я звонил Александру Ивановичу, — соврал Савелий. — Он уже ждет. Матвей, ну прими это, как извинение!

— Лучше б ты в драку не лез, — процедил Матвей.

Однако упрямствовать перестал. И в здание управления они вошли вместе.

У Савелия имелся временный пропуск, как у практиканта. Но он сделал вид, что Александр Иванович Шереметев, его куратор, ждет звонка с проходной, чтобы лично забрать обоих. Едва он появился, Савелий нарушил инструкцию и обратился к нему без предварительного разрешения на мысленный контакт.

«Нужна ваша помощь. Он уверен, что вы в курсе. Потом все объясню».

Александр Иванович смерил его таким взглядом, что у Савелия во рту пересохло. И ответил:

« Потом голову оторву. Она тебе без надобности».

Принимал мыслеречь Савелий хуже, чем передавал, поэтому в голове загудело, а после по затылку будто поленом шарахнуло. Правда, отпустило быстро.

— Привет, дядь Саш, — смущенно пробормотал Матвей. — А я… вот.

— Вижу, что «вот», — вздохнул Александр Иванович. — Пойдем, провожу в санчасть. Савелий, ко мне в кабинет.

— Александр Иванович, вы его потом домой отправьте, пожалуйста. — Савелий понимал, что ему терять уже нечего. — В комнату. А то он…

— Бестужев! — прошипел Матвей.

— … сбежал, — закончил он упрямо. — Это моя вина, я вам все объясню. А его не слушайте.

— Объяснишь, куда ж ты денешься, — ласково пообещал Александр Иванович.

Обманчиво ласково. Впрочем… с заданием Савелий справился. Это главное.

В кабинет начальника секретного отдела службы имперской безопасности Савелия, само собой, не пустили. Секретарь велел ждать в приемной, и Савелий топтался возле двери, нервно поглядывая на часы. Не совершил ли он ошибку, оставив Яру одну? Она успокоилась, но состояние у нее нестабильное.

Александр Иванович вернулся минут через двадцать. Не взглянув на Савелия, прошел в кабинет. Савелий расправил плечи и шагнул следом.

— Яра сожалеет, что настояла на мести, — выпалил он с порога.

Заходить следовало с козырей.

— С чего ты так решил? — задал Александр Иванович резонный вопрос.

Сесть Савелию он не предложил, зато сам устроился за массивным письменным столом, недобро поглядывая на практиканта.

— Она звонила мне вчера, извинялась. Я хотел встретиться с ней, а после доложить вам. Но планы слегка поменялись. Она сожалеет, я уверен.

— Слегка? — усмехнулся Александр Иванович. — Ты из-за Ольги Романовой Матвея вызвал?

— Он так сказал?

— Ты мне вопросом на вопрос не отвечай. Если бы Матвей был инициатором дуэли, сейчас из тебя пулю доставали бы. Посох — твое оружие. Так из-за Ольги?

— Да.

Переключить внимание на Яру не получилось. Но Савелий не терял надежды.

— А еще Яру чуть в Испод не затянуло, — сказал он. — Я чудом успел…

Александр Иванович побелел. Но почти сразу кровь прилила к его лицу, и оно сделалось красным от гнева. Савелий осекся, так как сообразил, что «чудом успел» в контексте произошедших событий — практически приговор. Это означало, что задание он чуть не провалил.

— Где? — коротко спросил Александр Иванович.

— Сейчас с ней все в порядке, — заверил его Савелий. — Она тут, неподалеку, в моей машине.

— Приведи.

Он замялся. Вот уж чего не хотелось, так это самому объясняться с Ярой. Мало того, что Матвей планы путает, так еще и все его ухаживания будут истолкованы превратно.

— Александр Иванович, Яра на меня злится, — осторожно произнес он. — Может психануть. И я не уверен, что справлюсь. Ее сегодня опять штормило.

— Савелий, я тоже злюсь. — Александр Иванович голоса не повышал, но Савелий вжал голову в плечи. — И знаешь, почему?

— Из-за Матвея? — предположил он.

— Из-за того, что ты лжешь. Но об этом мы после поговорим. Где ты оставил машину?

Выслушав Савелия, Александр Иванович велел ему писать отчет о событиях вчерашнего и сегодняшнего дней.

— Увижу хоть слово лжи, особенно в собственных интересах, практику не засчитаю, — пообещал он.

А Савелий все же рискнул спросить:

— С Матвеем все в порядке?

— На лице синяков нет. Он дома. Его отсутствия никто не заметил. Тебя же это интересует? — не без ехидства произнес Александр Иванович.

Савелий неуверенно кивнул.

— Перед тем, как начнешь, дружочек, вспомни, будь добр, какое задание тебе поручили. И оцени по десятибалльной системе, как ты с ним справился.

Александр Иванович вышел, оставив Савелия в кабинете. В приемной он что-то сказал секретарю. Савелий не прислушивался. Он смотрел на чистый лист бумаги, что ему выдали, и думал о том, что недавняя оплеуха, полученная от отца, ерунда по сравнению с тем, как куратор поставил на место бестолкового практиканта.

Глава 37

Стук в стекло я услышала не сразу, так как включила музыку и откинулась на спинку кресла, закрыв