Ненавистный жанр - Qrasik
С каждой минутой туннель казался всё более враждебным и всё менее удобным. В какой-то момент я даже начал подумывать о том, чтобы задействовать более… радикальные методы перемещения. Взорвать парочку перегородок, например, или срезать путь через подпространственный проход. Но, к счастью, этого не понадобилось. А жаль — был шанс немного повеселиться.
И вот, когда я, слегка припорошенный пылью и раздражением, вылез из-за очередного поворота и спрыгнул в щель чуть больше меня самого, земля под ногами не встретила меня привычным камнем. Я завис над поверхностью, как и было положено в тех случаях, когда наступать на поверхность ногами не стоило.
Подо мной плескалась вода — мутная, стоячая, с характерным запахом сырости и отчаяния. В этой подземной луже, примерно по щиколотку, стояли и сидели люди. Несколько десятков. Кто-то сгорбленный, кто-то опирался на стену, а кто-то просто смотрел в никуда. Все ободранные, измотанные, как будто из них выжали всё человеческое и оставили только усталые оболочки.
Они даже не заметили моего появления. И это, в целом, было логично. Ведь видел их я, а не они меня. В этой пещере не было ни намёка на освещение — кромешная темень, такая, что хоть глаз выколи. Я же смотрел на всё через датчики и фильтры комплекса, с тепловизором, лидаром и прочими игрушками, а вот бедолагам снизу пришлось обходиться натуральным восприятием — то есть, никак.
В кромешной темноте они были слепы в буквальном смысле. И, судя по выражениям лиц, многие уже потеряли надежду. Только несколько человек негромко обсуждали меж собой, что именно прожужжало у них над головой на время осветив всё слабым синим свечением.
Так как эта полость в земле, набитая людьми, оказалась неожиданно высокой, я призвал ещё одного небольшого дрона-разведчика. Маленькая сфера появилась и с негромким жужжанием и зависла под самым потолком, словно задумчивая муха.
Эти люди уже видели похожий предмет раньше — от пролёта первого устройства несколько человек даже поднялись с пола. В этот раз реакция была куда более сдержанной, хотя отдельные персонажи всё ещё напряжённо следили за загадочной летающей штукой, явно не до конца ей доверяя. В конце концов, подземелья это монстры, а монстры людей любили исключительно в гастрономическом контексте.
Но второй дрон не ограничился простым тусклым свечением. Вместо этого он аккуратно и бережно включил фонарь на минимальной мощности и начал постепенно — шаг за шагом, люмен за люменом — увеличивать яркость. Мне бы не хотелось невольно попортить зрение присутствующим здесь людям, что продолжительное время сидели в абсолютной темноте.
Свет медленно заливал помещение, и это вызвало, прямо скажем, немалое оживление. Кто-то ахнул, кто-то прикрыл глаза руками, кто-то принялся ошалело озираться. Не каждый день в беспросветной дыре вдруг включают лампочку.
Прошло несколько минут с начала моего появления, и, когда окружающая обстановка стала относительно сносно освещённой, толпа наконец-то заметила меня. Сначала один человек, потом другой, затем и вся промокшая компания дружно уставилась в мою сторону. Взгляды были красноречивые: удивление, настороженность и лёгкий испуг. Ещё бы: перед ними висел в воздухе слишком чистенький парень, совершенно точно сухой, довольный жизнью и слишком явно игнорирующий законы физики.
— Саэко? Ты где вообще шляешься? — невольно пошутил я и, раз уж это вырвалось из меня, то продолжил в аналогичном стиле: — Договорились же встретиться утром, а уже скоро полдень. Я конечно знал, что девушки долго прихорашиваются, но не до такой же степени.
Теперь меня точно заметили все без исключения. Шок и недоверие на лицах были настолько искренними, что я не удержался и улыбнулся.
Не дожидаясь ответа, я неспешно перелетел над головами людей и снизился прямо напротив потрёпанной девчонки. Саэко смотрела на меня, откровенно говоря, квадратными глазами. Так, словно я был очередной галлюцинацией её измученного мозга. Впрочем, я её прекрасно понимал — на её месте я тоже бы удивился до икоты, если бы в таком положении меня начали попрекать встречей которая никогда и не планировалась.
— …
Не люблю, когда люди плачут. А особенно — когда плачут в меня. Есть в этом что-то слишком личное, мокрое и некомфортное. Саэко, едва узнав меня, вцепилась клещом, как будто я был её давно потерянный родственник, а не подозрительный тип, висящий в воздухе посреди подземной лужи. Обняла крепко, как будто боялась, что исчезну. И начала… пропитывать мою футболку собственными слезами.
Хорошо хоть не сморкалась. Уже плюс.
— Ну что ты? Что ты? — буркнул я, пробуя вяло успокоить её и одновременно отлепить от себя. И, конечно, не смог удержаться от шуточки: — Всего-то на пару часов опоздала. Это ж не повод заливать мой торс слезами.
Она не ответила — только всхлипывала, вцепившись, будто я был её единственным якорем в этом безумии. Впрочем, скорее всего, так оно и было.
Но мы тут были не вдвоём. Пока Саэко ревела, вцепившись в меня, как утопающий за соломинку, остальные обитатели этой пещеры явно начали оживать. Люди стали переглядываться, и вскоре в мою сторону посыпались вопросы:
— Вы пришли нас спасти?
— Вы из Ассоциации?
— Почему никто не пришёл раньше? Я буду жаловаться.
— Мы тут уже неделю…
Голоса накладывались друг на друга, кто-то говорил слишком быстро, кто-то — слишком тихо, кто-то вообще на странной смеси диалектов. Я понимал процентов шестьдесят, остальное терялось в водовороте слов и интонаций. А уж разбирать, кто из них что хочет — это отдельный квест, мне абсолютно не нужный.
Я выдержал паузу, позволил им выговориться, а потом неспешно оглядел пещеру, словно только что заметил, что здесь вообще кто-то есть, кроме Саэко.
— К слову, — протянул я, обращаясь вроде бы ко всем, но на самом деле ни к кому конкретно, — а что вы все, собственно, здесь все делаете?
Вопрос завис в воздухе.
На удивление, в этот раз народ среагировал спокойно. Без истерик, без обмороков, без воплей. Прямо скажем — взрослые, потрёпанные жизнью люди. В этот раз никто и ничего не требовал. Ни еды, ни персонального телепорта в пятизвёздочный отель. Напротив, один из них — не то чтобы старший — шагнул вперёд и вполне связно ввёл меня в курс происходящего.
В общем, как мне уже нашептал алхимик — тот самый, которому я толкнул камень маны
