Судьба бастарда - Евгений Владимирович Панов

– Я не нуждаюсь ни в вашей компенсации, ни в ваших советах, – отрезала Софи. – И ещё раз повторяю: мой ответ окончательный. Уходите.

Наступила короткая пауза, затем первый мужчина снова заговорил, на этот раз более угрожающе:

– Вы играете с огнём, мадам. Подумайте о ребёнке. Приют – не самое приятное место для девочки. Особенно когда мать слишком гордая, чтобы принять помощь.

В голосе Софи прорезался гнев, хотя она старалась держаться спокойно:

– Не смейте упоминать мою дочь! Она не имеет никакого отношения к вашим грязным делам. Если ещё раз попытаетесь угрожать ей, я сама подам на вас жалобу. Теперь уходите, или я позову полицию.

В ответ раздался грубый смех:

– О, мадам, неужели вы думаете, что кто-то из полиции встанет на вашу сторону? Вы, вероятно, не достаточно хорошо осознаёте, на каких людей мы работаем. Полиция даже дышать в их сторону побоится, не говоря уж о чём-то серьёзном.

Но Софи не дрогнула:

– Пусть будет так. Но я буду защищать свою дочь до последнего. А теперь уходите.

Я же кипел от злости. Мне хотелось выбежать к этим мерзавцам и показать, что значит угрожать семье, которую я когда-то оставил, но теперь поклялся защитить.

Я осторожно пересадил Полину на диван, ласково погладив её по голове, и твёрдо сказал:

– Милая, сиди здесь и никуда не уходи. Я скоро вернусь.

Затем направился в прихожую. Передо мной предстала картина, от которой кровь закипела в жилах. Софи стояла у двери, пытаясь не показывать страха, но её слегка дрожащие руки выдавали её внутреннее напряжение. Напротив неё возвышались двое.

Первый был похож на огромного зверя: массивное тело, мощные плечи, кулаки размером с кирпичи. Его лицо, сдавленное широкими скулами и низким лбом, напоминало человеческое только отчасти. Глубоко посаженные глаза блестели холодным остекленевшим блеском. На нём была простая, но явно дорогая одежда, которая, казалось, вот-вот лопнет по швам от его объёмов.

Второй, напротив, выглядел, как хитрая крыса, которая давно и успешно питалась за чужой счёт. Худая фигура, обтянутая серым сюртуком, скособоченные плечи и острое лицо с маленькими, постоянно бегавшими глазками. Казалось, он обнюхивал воздух, пытаясь уловить, что же можно ещё сожрать.

Я остановился в дверях, ведущих в комнаты, сложил руки за спиной и мягко, но с явным намёком на угрозу произнёс:

– Мне кажется, господа, вам здесь не рады. Не лучше ли покинуть этот дом, пока вас не вышвырнули?

Звероподобный повернулся ко мне, нахмурившись. Его голос был низким, как рычание медведя:

– Лучше не лезь, поручик. Это дело не твоё. Убирайся отсюда, пока цел, и забудь сюда дорогу.

Я сделал шаг вперёд и мягко отстранил Софи за спину. Она с удивлением взглянула на меня, но ничего не сказала.

– Думаю, вы плохо слышите, – сказал я, медленно доставая из кармана небольшой пистолет. Металл блеснул в тусклом свете прихожей, и я с насмешкой добавил: – Вам пора. Не думаю, что пара лишних дырок в теле сделает вашу жизнь приятнее.

Звероподобный шагнул ко мне, но крысомордый схватил его за рукав, резко дёрнув назад.

– Стой! – прошипел он, бросив взгляд на пистолет. Его голос был визгливым, но в нём звучал припрятанный яд. – Мы уходим. Но учтите, господин поручик, это ещё не конец. Мы вернёмся. И тогда разговор будет совсем другим. А хозяйке дома лучше за это время хорошенько подумать над нашим предложением. В следующий раз условия могут быть куда менее щедрыми.

Оба визитёра направились к выходу. Звероподобный обернулся на секунду, злобно зыркнул на меня и что-то проворчал, но продолжил идти.

Когда дверь за ними закрылась, я повернулся к Софи. Она стояла, сжимая руками край своего фартука, её лицо было бледным, но в глазах горел огонёк.

Едва за незваными гостями закрылась дверь, напряжение, словно струна, оборвалось. Софи резко отвернулась к стене, её хрупкая фигура вздрогнула, как тростник на ветру. Она уткнула лицо в ладони, и из глубины её души вырвались сдавленные, мучительные рыдания.

Я стоял позади, не зная, как поступить. Её боль была настолько сильной, что казалось, она заполнила всю прихожую, проникая даже в меня. Наконец, преодолев замешательство, я медленно подошёл ближе.

– Софи, – тихо произнёс я, словно боясь нарушить её личное пространство.

Она никак не отреагировала, только плечи её дрожали сильнее. Я осторожно, едва касаясь, положил руку на её трясущееся плечо, чувствуя, как напряжение и отчаяние пронизывают её. На мгновение она застыла, но затем словно сдалась и, повернувшись ко мне, уткнулась лицом в мою грудь.

Наконец, собравшись с духом, я приобнял её обеими руками.

– Всё будет хорошо, – прошептал я, пытаясь вложить в эти слова всё тепло, которое мог найти в себе. – Я с вами. Вы не одна.

Софи продолжала плакать, но её тело, казалось, немного расслабилось. Я почувствовал, как её пальцы чуть сжали ткань моего сюртука, словно она искала в этом жесте опору.

– Простите, – хриплым голосом выдавила она, слегка отстраняясь. Её глаза были красными, а по щекам текли блестящие дорожки слёз. – Я… я не хотела, чтобы вы видели меня такой. Это просто… всё так тяжело.

– Вы сильная, Софи, – сказал я, глядя прямо в её глаза. – Но даже самым сильным людям иногда нужна помощь. Позвольте мне быть рядом, чтобы вам не приходилось бороться одной.

– Почему вы это сделали? – произнесла она. – Теперь они точно не отстанут.

Я убрал пистолет, который всё ещё был у меня в руке, и мягко сказал:

– Потому что я не могу стоять в стороне, когда угрожают вам и вашей дочери. Поверьте, госпожа Вайсберг, пока я рядом, с вами ничего не случится.

Софи молча кивнула, и на секунду мне показалось, что в её глазах блеснули слёзы благодарности. Она смотрела на меня несколько секунд, словно раздумывая.

– Спасибо, Виктор, – тихо сказала она, с трудом сдерживая новый поток слёз. – Спасибо, что вы здесь.

Софи долго не могла успокоиться. Я сидел рядом, стараясь не нарушить её молчание. Постепенно рыдания утихли, и она вытерла лицо платком. Посмотрев на меня покрасневшими глазами, она заговорила:

– Виктор, – её голос звучал устало, словно она носила этот груз слишком долго. – Мне нужно вам всё рассказать…

Я кивнул, подался чуть ближе, показывая, что готов слушать.

– Всё началось через полгода после… после похорон мужа, – Софи