Судьба бастарда - Евгений Владимирович Панов
– Герцог был осторожным и состоятельным человеком, – нахмурился я, вспоминая дела семьи. – Он никогда не стал бы занимать такие суммы. Это могли быть подделки.
– Я тоже так подумала, – вздохнула Софи. – Сказала им, что ничего не знаю об этих векселях, и прежде, чем что-то платить, хочу разобраться. Но, видимо, я задела чьи-то интересы… Уже через несколько дней на всё наше имущество и счета наложили арест. Даже на мой личный счёт, куда шли отчисления от патентов.
Её голос дрогнул, и я сжал кулаки, стараясь сдержать гнев.
– Вы пытались оспорить это? – спросил я, уже понимая, каким будет ответ.
– Конечно, – кивнула она. – Но через пару недель двое наших доверенных лиц, которые занимались этим делом, погибли. Один утонул, хотя плавал лучше всех, кого я знала. Другого сбил экипаж на пустой улице. И после этого… никто больше не хотел браться за наше дело.
Софи замолчала, пытаясь собрать силы, и я, чтобы дать ей время, задал вопрос:
– Насколько я знаю, у вашего мужа была очень деятельная сестра? Она пыталась помочь?
– Да, – с благодарностью кивнула Софи. – Она была единственной, кто не отвернулся. Но… Её запугали. Сказали, что если она будет продолжать, у её мужа возникнут проблемы по службе. Большие проблемы. Может даже фатальные. Лиза не могла рисковать его жизнью и карьерой и уехала в их семейное имение. Она была вынуждена оставить нас.
Я выругался себе под нос. Всё звучало как хорошо организованное давление, рассчитанное на то, чтобы сломать Софи.
– Тогда я собрала все оставшиеся наличные деньги, – продолжала она, – и купила этот дом. Это было всё, что я могла себе позволить. С тех пор они не оставляют меня в покое. Теперь требуют, чтобы я подписала бумаги. Если я соглашусь, то официально откажусь от отчислений за патенты мужа и передам все права этим людям.
– Кто они? – спросил я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно, хотя внутри всё кипело.
– Я не знаю, – Софи покачала головой. – Они говорят, что действуют от имени какого-то нового фонда ветеранов. Того самого, который раньше был фондом Вайсбергов. Теперь им управляют совсем другие люди. И вместо помощи ветеранам они просто набивают свои карманы.
– А фонд… – я осёкся, чувствуя в горле комок. – Фонд Вайсбергов больше не существует?
– Нет, – прошептала Софи, её голос дрогнул. – Всё исчезло. То, чем мы так гордились, то, ради чего мы работали… Они всё уничтожили.
Я закрыл глаза, пытаясь переварить услышанное. Это было хуже всего, что я мог себе представить.
– Софи, – наконец сказал я, стараясь говорить уверенно, – они ещё пожалеют, что связались с вами. Я обещаю, что мы найдём способ вернуть всё обратно. Но пока… не подписывайте ничего. Ни под каким предлогом.
Она посмотрела на меня с благодарностью, слабо улыбнувшись, хотя её глаза оставались полными боли.
– Спасибо, Виктор, – тихо сказала она. – Мне так нужно было это услышать.
Я посмотрел на Софи, её уставшее лицо и тень беспокойства в глазах. Её хрупкость была обманчива – в ней таилась огромная внутренняя сила, но всё же ей было опасно оставаться одной с ребёнком в этом доме.
– Софи, оставаться вам здесь одной небезопасно. Особенно после таких визитов. – Я наклонился чуть ближе, стараясь говорить мягко, но решительно. – Здесь неподалёку случайно не сдают комнаты? Я мог бы поселиться где-то рядом, чтобы быть под рукой, если вдруг понадобится помощь.
Софи внимательно посмотрела на меня, будто взвешивая что-то в голове. Её брови чуть нахмурились, затем она отвела взгляд.
– Я… думаю, это не понадобится, – осторожно начала она, затем выдохнула и продолжила: – У нас есть маленькая комнатка под крышей. Она скромная, но если вас это устроит, вы можете остаться. Мы будем рады вашей компании.
Её голос дрогнул в конце, и она смущённо улыбнулась.
– Под крышей? – переспросил я с тёплой улыбкой. – Я бы согласился жить даже в собачьей конуре, лишь бы быть поближе к вам и Полине.
Она тихо рассмеялась, впервые за весь вечер, и это был самый прекрасный звук, который я слышал за последние дни.
– Ну, до конуры дело не дойдёт, – ответила она. – Комната действительно небольшая, но у неё есть своё очарование. Там тепло и сухо. Надеюсь, вам понравится.
– Уверен, она мне подойдёт идеально, – ответил я. – Спасибо. Это для меня большая честь.
Софи снова улыбнулась, и на её лице появилась искорка облегчения. Может, она чувствовала, что теперь не будет так одинока. А я смотрел на неё и знал одно: я сделаю всё, чтобы защитить их, и если придётся, стану для них крепостью.
Я перевёз свои немногочисленные вещи в тот же день, благо у меня был только вещмешок. Скромная комнатка под крышей оказалась уютной: деревянные балки, простая кровать с чистым бельём и небольшое окно, выходящее на улицу. Меня это устраивало полностью. Я знал, что здесь, под этим скромным кровом, мне будет спокойно, потому что рядом были они – Софи и Полина.
Следующие несколько дней стали испытанием на прочность. Незваные гости приходили ещё трижды. Их тяжёлые шаги и громкий стук в дверь были хорошо знакомы. Но на этот раз они держались настороженно, увидев меня. В первый раз они ограничились недовольным ворчанием и угрозами из-за калитки, затем ушли, бросив на меня злобные взгляды.
Однако однажды один из них осмелился подойти слишком близко к крыльцу, настойчиво требуя впустить его в дом. Он был невысоким, с наглой ухмылкой, и выглядел так, будто ни разу не знал страха.
– А ну, убирайся, пока я добрый! – крикнул я, выходя из дома.
– Да кто ты такой? – ухмыльнулся он, окинув меня взглядом. – Может, ты и правда поручик, да только ещё не понял, с кем решил тягаться. Думаешь, пистолетом нас запугаешь?
Я молча достал оружие, прицелился и выстрелил прямо под ноги визитёра. Земля взметнулась пылью, а он, резко побледнев, отскочил назад.
– Убирайся, пока не пришлось целиться выше, – тихо сказал я, добавив в голос стали.
Он бросил на меня испуганный взгляд, а потом развернулся и исчез за воротами, проклиная меня и всех вокруг. Больше таких гостей у нас не было.
Вечера в доме Софи проходили тихо, но были наполнены теплом. Мы сидели втроём в маленькой гостиной, обсуждали разные мелочи или просто молчали, наслаждаясь обществом друг друга. Полина не отходила от меня ни на шаг. Она таскала свои игрушки и
