За что наказывают учеников - Наталья Сергеевна Корнева
Конечно, Учитель еще не полностью вошел в силу. А если бы и вошел… Элиар жестко усмехнулся, вдруг осознав кое-что очень важное: даже подобный пылающему солнцу феникс не сможет полностью подавить волю достигшего божественного воплощения дракона. Даже там, в маленьком рыбацком домике в болотах Ангу, Учитель сумел обмануть его лишь потому, что он сам был готов обмануться.
Сила феникса билась о его защиту, рвалась внутрь разума, чтобы расколоть, разбить его на мелкие осколки, завладеть целиком. Сила феникса была ужасающим, неудержимым пламенем, сметающим на своем пути все преграды и заслоны. Но дракон… божественный дракон, от века сплетающийся с ним в неистовом противостоянии, все равно оставался незыблем и непобедим.
Нападавший обессилел не менее обороняющегося, но не добился успеха. Будет ли победитель в этой вечной схватке?
Наконец Учитель понял, что так просто не совладает с ним. Ученик не покорился его силе, и не оставалось ничего иного, кроме как отступить, сохраняя достоинство.
— Как посмел ты скрывать от меня, что достиг воплощения высших небожителей? — Тень сердито смотрела на него чужими глазами, полными черного огня.
— Учитель не спрашивал. — Элиар пожал плечами, медленно освобождаясь от остатков ментальной власти наставника.
— Черный дракон — уникальный зверь души, — холодно продолжила тень. — Из всех живущих оборачиваться им мог только падший бог, имя которого не следует называть. Как случилось, что твоим зверем души также стал черный дракон? Неужели, жаждая могущества Черного Солнца, в безумии своем ты стал поклоняться Деннице и возносить ему темные жертвы? Неужели ты хочешь, чтобы он освободился из оков и вернулся в мир, чтобы разрушить его, как сказано в пророчестве?
Элиар невесело рассмеялся. Как и всегда, он был виновен во всех бедах этого мира.
— Учитель ошибается: единственный, кого я желал вернуть к жизни, был сам Красный Феникс. Я никогда не служил падшему богу, погубившему Лианор. Наступил день, когда Бенну стал единственным центром мира, потому что я избрал его. И Черное Солнце, что сияет теперь у нас над головами, не имеет отношения к Деннице — оно мое и только мое. В служении Инайрэ нет нужды. Если вы не верите, я скажу вам это еще раз. Черное Солнце, во славу которого вот уже много лет приносят темные жертвы на всех храмовых алтарях, — это не Инайрэ. Черное Солнце — это я сам.
Темный Учитель казался потрясенным таким ответом, но уже в следующее мгновение сумел вернуть самообладание и взять себя в руки. Точеные черты лица наставника вновь стали спокойны.
— Воспользуешься тем, что стал сильнее? — с горечью бросил он. В сдержанном голосе послышалась настоящая боль. — Применишь полученные от меня знания против меня же?
Эти слова будто ошпарили Элиара. Он думал, что закалил свое сердце достаточно, но едва удержался от того, чтобы тут же не отшатнуться, не отпрыгнуть в сторону и на месте не сгореть от стыда от гнусной неблагодарности, в которой его уличили. Ужасно сознавать, что ученик проявляет неуважение к Учителю, осмеливается применить против него силу… возвысившийся, но оставшийся ничтожным ученик. Едва ли можно гордиться этим. Душу его затопило раскаяние.
Но не кроется ли в этом упреке очередной подвох? Тень хитра. Нельзя позволять ей беззастенчиво играть на струнах его сердца, как прежде это не раз делал сам Красный Феникс. Нельзя позволять манипулировать собой.
— Учитель желает убить меня? — прямо предположил Элиар, ощущая, как плеть из черного огня все туже оплетает горло. — Не думал, что после всего вы решитесь на это…
— Ты не прав, — ледяным тоном ответил темный Учитель, и в голосе его почудились нотки странного сожаления, причину которого Элиар не сумел разгадать. — Я не хочу твоей смерти. Я пришел с миром, а не с войной. А убийца здесь — только ты.
Последние слова больно резанули по сердцу, но Элиар не подал виду. Ему было не привыкать к боли.
— Я также не хочу войны, мессир, но, если вы нападаете, вы вынуждаете меня защищаться.
— И это говорит тот, кто первый набросился на меня, словно дикий зверь?
Элиар задумался. Действительно, если разобраться, тень лишь протянула к нему безоружную руку, в то время как сам он швырнул ее с алтаря и, прижав коленом к полу и не давая подняться, с угрозой приставил клинок к открытому горлу. Конечно, неизвестно, что на самом деле пыталась совершить безоружная рука — верить тени нельзя. Движение было плавным, словно текущая вода, но в нем скрывалась смертельная опасность. С другой стороны, вспоминая старые заветы Лианора, ученик не имел права останавливать руку Учителя, даже если тот намеревался его убить. Тело Учителя — святыня, которой нельзя касаться без позволения. Сердце кольнуло чувство вины.
Пусть это и теневая проекция души Учителя, проникшая в его сон, управлял ею, без сомнения, сам Учитель. Увы, Элиар не был знаком с этой техникой, а потому не мог сказать наверняка, как именно это происходит и как изгнать тень из своего сна. Изгнать безопасно, не причинив вреда: неизвестно, какое воздействие окажет на Учителя разрушение его тени.
Ситуация сложилась непростая: на чашах весов лежали две жизни: его и Учителя. Нужно было как-то исхитриться и не потерять по глупости ни одну из них.
Глядя на Красного Феникса во всем блеске его великолепия, в титульных одеяниях Великого Иерофанта, Элиар невольно переносился мыслями в прошлое, где был всего лишь мальчишкой-рабом, которого никто не воспринимал всерьез. Прежнее бессмертное тело Первородного, мощное тело, полное физической и духовной силы, вновь пробуждало в Элиаре смутное чувство соперничества, застарелое желание во что бы то ни стало доказать, что он ничем не уступает, утвердить свое превосходство, свое верховенствующее положение.
Хрупкость и уязвимость новой инкарнации великого Учителя пленяли Элиара и заглушали былые желания. Если бы тень могла явиться в нынешнем воплощении, Черный жрец, скорее всего, и вовсе не решился бы применить силу, боясь разрушить слабое тело.
Да, времена менялись. Возможно, это было начало. Хрупкое, деликатное начало чего-то неизведанного, нового этапа взаимоотношений, когда испортить все так просто — достаточно одного неловкого слова. Погубить первый росток всегда слишком легко. Нужно этого избежать. Нужно быть аккуратным. Нужно учитывать характер Учителя и действовать мягко, не задевая чрезмерно уязвимого самолюбия этого гордого человека.
— Мессир, сейчас я знаю, что жестоко ошибался в своих подозрениях: вы никогда не предавали меня, — примиряющим тоном начал Элиар. — Прошу, не сделайте
