Бездушиш - Андрей Олегович Рымин
Ладно, пора выползать из норы. Перед выходом в город воды наберу. Всё равно нужник надо проведать. Взял ведро и отправился во внутренний двор.
— Эй, Мирон! Ты Мирон же?
Только что свернувший сюда с улицы дядька шагал в мою сторону.
— А кто спрашивает? — не растерялся я.
— Никифор, — представился грузный щекастый мужик. — Поди, слышал про меня. Хозяин я здешний. Онуфрий сказал, что, пока его нет, ты за комнаты будешь платить. Завтра срок как раз. Готовь два серебряных. По седмицам я плату с жильцов не беру. У меня только за месяц вперёд. Дед сказал, что ты в курсе.
— Ага, — кивнул я, подыграв старику, что и здесь обо мне позаботился.
Раз Онуфрий намедни успел заглянуть к хозяину, вопросов ко мне не возникнет. К родне дед уехал. Никифор, если что, подтвердит. Про причины отъезда могу врать, что хочу. Да хоть его же былую брехню и подсуну соседям. Будет тётку за наследство дохаживать.
— Знаешь, где меня найти? Завтра деньги занесёшь.
По лицу Никифора было видно, что дядька доволен. Небось, не поверил Онуфрию. Решил уже, что придётся ему новых жильцов искать.
— Да зачем завтра ждать? — улыбнулся я. — Серьёзного человека лишний раз тревожить негоже. Дед оставил монеты. Сейчас и отдам. Подождите немного.
Поставив ведро на землю, я быстро заскочил в дом. Так-то все мои деньги при мне, но показывать, что я такие богатства в кармане таскаю, не хочется.
— Вот, пожалуйста! — протянул я хозяину комнат два маленьких серебряных кругляша.
— Славный парень, — потрепал меня по вихрам Никифор. — Буду нужен, у соседей спроси, где живу. Ну, хорошего тебе дня.
Не так быстро. Мы ещё пообщаемся. Окна, выходящие на проулок, закрыты, и соседки, которые давеча через них перебалтывались, нас подслушать не смогут. Я призвал циферблат. Раз Единый мне послал собеседника, нужно этим подарком воспользоваться.
— Ой, а можно спросить?
— Ну спроси, — улыбнулся Никифор.
— А не знаете, где бы можно было мне князя увидеть?
— Князя? — удивился мужик. — А зачем он тебе?
— У меня мечта. Ещё с детства. Очень хочется поглядеть на Мудрого нашего Павла Никитича.
— Вон оно что… — хохотнул дядька. — Я уж было подумал, что у тебя к нему дело какое. Дождись праздника… Да вон тот же Длинный День через пару седмиц встречать будем. То ближайший, пожалуй, когда княже народу покажется. На Соборную площадь придёшь и увидишь его. Князь по праздникам всегда к людям выходит. Займи загодя место поближе к терему, чтобы аккурат под балконом стоять.
— О он что же, не спустится?
— Нет, с балкона речь скажет. Но ты не боись — разглядишь.
Да уж… Мне разглядеть так-то мало. Мне дотронуться надо. Думал быстро подбежать невидимкой и сдёрнуть, едва прикоснувшись. Не поможет мне праздник.
— А если, где у ворот подстеречь? — решил я наглеть. — Чтобы мимо проехал. Будет княже из города по делам выезжать…
— Если будет, то поедет в карете, — перебил меня дядька. — Ничего не увидишь. Жди праздника. Да и редко наш княже покидает Полесок.
Засада… Тут просто не будет. Про князя пока всё спросил, что хотел. Идём дальше.
— Понятно… — протянул я. — Спасибо вам, дядя Никифор. А князь же один на весь город такой? С вечной молодостью?
— Не с вечной, а с долгой, — поправил меня переставший улыбаться мужик. — Не один. Таких трое у нас. То есть, было трое до вчерашнего дня. Теперь двое их с Марьей Филипповной. Светлая память Никодиму Петровичу. Вчера помер как раз. А ведь всего несколько лет, как молодеть начал. Ох, жалко…
Быстро же здесь слухи разносятся.
— Как помер? — округлил я глаза. — Разве же может помереть тот, кто у колдунов себе молодость купил?
— Так он, поди, не от старости помер, — фыркнул Никифор. — Молодость — оно не здоровье. Болезнь может любого забрать. Оно только бездушных никакая хворь не берёт.
Тут он прав. На высоких долях троероста организм без проблем побеждает любые болячки. Не мои слова. Ло говорил. Как-то с Чопарем они об этом болтали.
— А, кроме Захарова, никого, что ли не было?
— Харитон ещё был. Вихалёв. Ростовщик наш. Но у того в последние годы дела пошли хуже. Тот уже опять стареть начал. Ну и храмовый отец настоятель ещё не стареет. Но то ты и так знаешь. Светлейшие особняком стоят. Они у нас, вроде как, и вовсе бессмертные, если орденские не врут. Погоди, — внезапно запнулся мужик. — Так ты что же, получается, слышал уже про Захарова? Я же нашего главу купеческой гильдии по фамилии не называл. Не верю, что ты-приезжий его по имени отчеству знаешь. Что-то ты темнишь, парень. Больно свежий слушок. До меня и то только-только дошёл.
Лопухнулся. И ладно. Слишком долго в проулке стоять всё равно нельзя. Ещё зайдёт кто. Вернул стрелку к началу круга и остановил её.
— И вам хорошего дня! — кивнул я моргнувшему Никифору и поднял с земли стоящее рядом ведро. — До свидания!
Вот и всё. Махнув мне рукой, благополучно забывший наш разговор дядька зашагал прочь. Можно топать в нужник. Ростовщик отпадает. Та «пиявка», похоже, уже высосала свою жертву досуха, а на новую у неё денег нет. К главе местных Светлых пока даже представления не имею как поступиться. С ним буду разбираться в последнюю очередь. Признаться, слово «бессмертный» меня немного пугает. Остаются княгиня и князь. Ведь, кем ещё может быть эта Марья Филипповна, как не супругой правителя? Оно и понятно — при вечно молодом князе и жена должна молодкой сидеть.
Только, как к ним подступиться? Татем в терем лезть по ночи, как я хаживал в гости к Захарову, слишком опасно. Проще служкой к нему в челядь наняться. Раз единственный на весь город Видящий, кто может бездушного во мне распознать, мне
