По краю земли - Катерина Ромм
– И куда вы нас? – Меркурус дёрнул рукой, желая поскорее вырваться из проклятых наручников.
– На выход, – повторил страж и, щёлкнув замком, тут же отпрянул.
Соблазн вмазать ему был велик, но Меркурус решил не усугублять своё положение. Он проследовал за Айлеком, не глядя на вжавшегося в стену стража.
Что ждало их снаружи? Ещё один допрос? Старейшина собственной персоной? Меркурус и Айлек миновали коридор и вышли в зал. Бюро стражей совершенно опустело – ни души. Распахнутую дверь в следующее помещение подпирала табуретка, и ветер зловеще шелестел брошенными на столе бумагами. Там, где Меркурус вчера разбил одному из стражей нос, на полу ещё виднелись небрежно затёртые следы крови.
– Что это значит? – Айлек растерянно потёр лоб.
И тут в зал заглянула Венда.
Она отвратительно выглядела: под глазами синяки, волосы невнятного оттенка спутались, чужой сюртук доставал ей до колен. Но несмотря ни на что, она ещё имела наглость улыбаться.
Вот только Меркурус отказывался верить этой улыбке. Внутренности будто пронзило молнией, и он замер на месте. Казалось, одно неосторожное движение – и всё в нём рухнет, рассыплется пеплом от горечи и злости.
– О, Айлек! Марк! – Девчонка бросилась к ним и на несколько секунд повисла на шее у травника, а потом отстранилась и повернулась к Меркурусу.
Он поспешно выставил руку, не давая ей приблизиться. Венда тут же нахохлилась.
– Ты чего? Мы же освободили вас, не понимаешь, что ли? В городе сейчас…
– Ничего не понимаю и не хочу понимать, – отрезал Меркурус. – Это ты втянула нас в это дерьмо, Ирма!
Венда выпучила серые глаза.
– Что ты сказал?
– Ты слышала. Не собираюсь повторять.
– Это несправедливо, Марк! – прошипела девчонка.
– Жизнь обычных людей вообще несправедлива. Не знаю, когда уже до вас, пресветлейшей аристократии, дойдёт. Кому был нужен этот цирк со старейшиной, скажи? Тебе ведь просто было скучно! – Меркурус шумно выдохнул, но успел продолжить прежде, чем она вставила хоть слово: – Вот только за решёткой почему‐то оказались мы с Айлеком. Какая неожиданность! Может, это потому, что её величество принцесса привыкла прятаться за чужими спинами? И не готова отвечать за всю ту ахинею, что совершает?
Её перекосило. Кажется, она бы сейчас с огромным удовольствием плюнула в него ядом, если бы умела, или набросилась с кулаками. Однако это не имело смысла – Меркурус возвышался над ней на целую голову. Он видел, как она скользнула взглядом по ссадинам на его лице и красным пылающим запястьям и попятилась.
– Я смотрю, тебя так бесит моё общество…
Ответ был очевиден, и всё же Меркурус решил уточнить, чтобы у неё не осталось сомнений:
– Да, очень. Сделаешь одолжение? Убирайся из моего города.
– Это не твой город, – зло выпалила Венда, – и даже не твоя страна!
– Плевать. Если не свалишь по-хорошему, Ирма, я найду, как от тебя избавиться.
Голову пронзила боль, словно в левый висок ткнули раскалённой кочергой. Меркурус пошатнулся и схватился за ближайший стол. Никто его не поддержал.
– Охотно верю, придурок, – сквозь зубы процедила Венда и сложила руки на груди. Щёки её алели, как два помидора. Никогда ещё Меркурус не видел таких красных щёк. – А мы и не собирались здесь задерживаться. Думаешь, я желаю спать с тобой под одной крышей? Завтра мы уйдём.
– Скатертью дорожка, чем раньше, тем лучше, – бросил Меркурус и искоса взглянул на Айлека. Тот вообще их не слушал: травник оцепенел, уставившись в пустоту. – Ты хоть переводы закончила или снова бросишь недоделки? Пусть другие за тебя отдуваются, да?
Венда широко распахнула глаза.
– Знаешь, Марк… Мне казалось, я начинаю тебя понимать, и вот…
Она закусила губу. Меркурус отвернулся. Даже смотреть на неё было тошно.
Тошно, тошно, тошно!
– …я действительно поняла. Ты – сплошное разочарование. Не только для меня. Для всех вокруг. – Венда фыркнула и вышла из бюро.
Меркурус сжал кулаки и с трудом задавил в себе крик. Она была права! Кто он? Пустое место, мастер без мастерской, без денег, без будущего. Хромой неудачник, неспособный позаботиться о больной матери. И нервы ни к чёрту! Уже сейчас он на грани и не выдерживает напряжения. Что будет дальше?
Два дня за решёткой не прошли даром: Меркурус многое вспомнил. Долгие пьяные ночи, когда кажется, будто ты всесилен. А после – ослепляющие вспышки агрессии и зуд во всём теле от осознания, что на самом деле ты пустое место, ничтожество, и никто, кроме тебя, в этом не виноват. Необходимость немедленно выплеснуть ярость. На ком бы отвести душу? Можно на жене. Можно на сыне.
Это были воспоминания об отце – сам Меркурус ещё не зашёл так далеко. Однако он был близок… И понимал отца теперь, как никогда. Раньше он считал себя лучше него, презирал за слабость, верил, что сам никогда не повторит отцовских ошибок. Но чем он лучше? Разве что тем, что вчера Меркурус избил стража, а не ребёнка.
Венда была права, и он ненавидел её за это.
Часть 4
α
Айлек глубоко дышал ртом. Знал, что может заболеть, но был не в силах перестать. Ему нравилось, как морозный воздух щиплет лицо и холодит горло. Здесь, в заснеженных горах, он чувствовал себя как никогда далеко от общины. Впервые люди признавали в нём, закутанном в два шарфа, своего. Его белая кожа не бросалась в глаза – на севере, в королевских покоях зимы, у всех были бледные лица. Айлек следовал за Вендой и был почти счастлив.
Фелтон бежал где‐то впереди. Он расстроился, когда они поспешно покинули Ельну, даже не попрощавшись с Меркурусом, и первые два дня едва ли разговаривал с Айлеком и Вендой. Не потому что обиделся, конечно, – Айлек не мог представить себе обиженного Фелтона, – а просто потому что грустил. Только к сегодняшнему дню он оклемался и то и дело удирал вперёд по тракту, оставляя Айлека и Венду одних.
Айлек подозревал, что Фелтон делает это намеренно, и с благодарностью пользовался минутами уединения. Губы Венды были тёплыми, щёки – мягкими, украшенными румянцем. От неё почему‐то пахло имбирными пряниками. Айлек обнимал неповоротливую фигурку в толстом сюртуке, сбрасывал меховой капюшон и позволял снежинкам ложиться на волосы цвета кофе с молоком. Венда стягивала варежки и запускала озябшие пальцы под воротник Айлека. Так они молча стояли посреди заснеженных елей и смотрели друг другу в глаза, а потом снова надевали рукавицы, поправляли шарфы и шли дальше, на поиски Фелтона.
О Меркурусе не говорили. Фелтон изредка пытался,
