Дела Тайной канцелярии - Виктор Фламмер (Дашкевич)
Зато дурак-анархист купился.
– Ничего, донесем, – вполне добродушно заметил он и приказал чертовке: – Помоги мне снять эту дрянь. – Звякнули кандалы.
Чертовка, перепрыгнув через стол, оказалась за спиной сидящего на стуле хозяина.
«Почему она не принимает человеческую форму», – мелькнула мысль, но додумывать времени не было. Вот он, единственный шанс на спасение. Возможность сбежать и не выпустить поганую тварь на волю!
Вертемягин не просто так упал на бок. Теперь его рука лежала прямо на кобуре, что надежно скрывалась под пиджаком. Одно движение, и хороший семизарядный наган оказался в руке. Подняв лишь кисть, Вертемягин вдавил спусковой крючок.
И в то же мгновение, услышав щелчок, зверюга завалила хозяина вместе со стулом на пол.
Этот маневр вызвал у Вертемягина внутреннее ликование, потому что не в лохматую башку Дивногорского он целился, а в стоящую на столе керосиновую лампу. Пуля врезалась в корпус, прозвучал глухой хлопок, и огромный столб пламени взвился до потолка. Осколки стекла разлетелись по комнате, один из них больно впился в щеку. Ничего, Владимир еще не пришел в себя, а если и пришел, то так даже лучше. Пусть тащит в крепость свою ленивую задницу. Тем временем знаки остановят кровь.
На столе заполыхали бумаги, и черный едкий дым заволок допросную в мгновение ока. И тогда Вертемягин вскочил, зажал нос и рот и бросился к дверному проему. Пока чертовка будет вызволять своего хозяина, колдун успеет добежать до выхода.
Лишь когда караульный задвинул за его спиной засов ведущей в бастион двери и щелкнул ключом, активируя защитное заклинание, Вертемягин выдохнул с облегчением.
По двору уже бежал из своей будки дежурный колдун.
Оглядев Вертемягина с ног до головы, он всплеснул руками.
– Что стряслось, Борис Сергеевич? Неужто анархист снова на вас напал? Он же в кандалах!
И в голосе прохиндея послышалось тщательно скрываемое ехидство.
Жгучая ярость захлестнула Вертемягина. Ох и напишет он куда следует бумажку о том, как охрана тюрьмы прошляпила черта.
– Поднимайте тревогу, – прошипел он сквозь зубы.
– Тревогу, – нахмурился было колдун, но тут же его глаза округлились. Вертемягин оглянулся – из окна допросной валил черный дым.
– Там что, пожар?!
– Да, там пожар, – не в силах больше сдерживаться, рявкнул Вертемягин, – а знаете почему? Да потому что девица, которую вы пропустили, – чертовка! И она заперта там! А где ваш черт, не изволите ли сказать?
Глаза колдуна стали еще больше.
– Помилуйте, Борис Сергеевич, шутить изволите? Девица эта минут десять как мимо меня на выход прошла, так что внутри она быть никак не может. А черт мой на обходе, не чаи же ему распивать.
В этот момент по дверям глухо забарабанили изнутри.
Дежурный колдун повернулся к караульному:
– Отопри дверь. А я объявлю тревогу.
Вертемягин перевел взгляд с одного на другого. Вокруг него, определенно, собрались одни идиоты. Еще минута, и проклятый анархист со своим чертом, кто бы он ни был, вырвутся наружу. И, пользуясь суетой, окажутся на свободе! Медлить нельзя.
Вертемягин выхватил револьвер и ткнул им в грудь колдуна.
– Сначала тревога, потом дверь. Я не позволю отпереть ее, пока рядом нет черта!
В это время с той стороны двери к грохоту добавились крики:
– Откройте! Это мы! Свои!
– Это наши караульные, – ошарашенно глядя на оружие, проговорил дежурный колдун. – Борис Сергеевич, побойтесь же Бога! Вы умом тронулись? Балки-то и перекрытия по всему зданию деревянные, если огонь перекинется – быть беде. Склад на первом этаже! Бутыли с керосином, двери, шкафы, нары, белье!
И словно в ответ на его слова раздалось низкое заунывное гудение, послышался треск лопающихся стекол, и сразу из трех окон вырвались языки пламени.
Крики за дверью сменились воем, полным боли.
– Ваше благородие! – заорал караульный и заметался, сжимая в руках ключи.
А дежурный колдун побелел как полотно и с хрипом выдохнул:
– Стреляйте, а грех на душу не возьму. Открывай, Семен.
Воздух завибрировал: колдун призвал свое оружие. Более не раздумывая, Вертемягин нажал на спусковой крючок. И только спустя секунду по округлившимся от боли и недоумения глазам тюремного колдуна осознал, что сделал. Не теряя времени, он бросил револьвер, закрылся щитом и что было сил помчался в сторону проходной.
Вовремя. Едва угол будки дежурного скрыл вход в бастион, как сзади раздались истошные крики и вой – тюремные черти, привязанные к дураку-дежурному, мгновенно завершили свой «обход» и теперь дрались за право поглотить бывшего хозяина.
Вертемягин почувствовал подступающую к горлу тошноту. Но это шанс. Пока черти заняты колдуном и караульным, хватит времени уйти.
Видит Бог, колдун Управления Вертемягин не собирался… не хотел никого убивать. Но как можно выпустить проклятого анархиста?
Однако теперь-то мерзкий уголовник точно сгорит. Либо станет закуской для собственной чертовки. От этой мысли где-то в глубине души отблесками разрастающегося в бастионе пожара засветилась радость. Человеку не выбраться живым из царящего в Крепости ада.
Не снижая скорости, Вертемягин влетел в пропускной пункт и прокричал:
– Бейте тревогу! Пожар! Побег! Демоны!
И бросился дальше: в царившей сумятице никто не стал его задерживать. Не до этого сейчас тюремной охране. Выбравшись из Крепости, колдун помчался по набережной и только возле Дворцового моста перешел на шаг и оглянулся. Над Петропавловской крепостью поднимался столб черного дыма. Через Неву уже неслись пожарные черти с огромными бадьями, и наверняка Управление тоже отрядило своих.
Не торопясь, Вертемягин зашел в лавку, купил водки и кликнул извозчика. И усевшись на холодную жесткую скамью, тут же откупорил бутыль.
Когда Льву Николаевичу удалось справиться с серебряными, усиленными заклятиями, цепями, огонь уже полыхал вовсю, и что еще хуже – небольшую комнату сплошь затянуло черным ядовитым дымом. Хозяин, активировав щит, обеими руками ухватил кота за шею, и только так ему удалось покинуть охваченную пламенем допросную.
Оставив колдуна в коридоре, куда уже вовсю валил дым, кот бросился к выходу, но поздно – двери, за которыми скрылся гадкий колдун, уже захлопнулись. Лев Николаевич для порядка с разгона ударил по ним всем телом, но, как и ожидалось, выход был хорошо защищен. Тогда кот метнулся обратно к хозяину. И вовремя – к нему как раз бежали караульные.
Див прыгнул, встав между хозяином и охранниками, и зарычал. Люди испуганно попятились.
Колдун Дивногорский, уже успевший оторвать от своей робы рукав и прижать его к лицу, приказал:
– Открывайте камеры, подлюги.
– Так… – начал один, но зашелся в кашле. Второй продолжил за него:
– Заклятые ключи может использовать только колдун. По распоряжению…
– Молчать! – рявкнул Дивногорский. – Я колдун. Давайте ключи, а сами бегите к выходу и кричите, что свои, иначе подохнем тут все
