Бездушиш - Андрей Олегович Рымин
Что за… На внезапно выгнувшегося дугой мужика пришлось навалиться всем весом. Шаги приближаются. Подъём по лестнице завершён. Люди свернули сюда. А закрыта ли дверь изнутри? Быстрый взгляд на неё.
Вот, зараза! Пропал циферблат. Ну и йок с ним. Отмотаю на глаз. Полчаса назад Никодим точно спал. Он забудет меня. Зато выяснил важное — путеводная ниточка никуда не исчезла. Получается, я, единожды взглянув на отмер присосавшегося к Источнику человека, могу запросто отыскать жертву этой «пиявки», пойдя за золотой паутинкой. Ни смотреть на того, кого даром коснулся, не надо, ни тем более трогать его.
Фух… Заснул. Мышцы только что извивающегося на кровати купца резко расслабились. Миг — и я уже на полу, прячусь в самой глубокой тени.
— Господин? Всё в порядке?
В приоткрывшуюся дверь заглядывает кто-то держащий тусклую лампу в руке.
— Спит. Послышалось, — раздаётся ещё один тихий голос.
— Господин?
— Не буди. Будем крайними.
Хорошо, что я успел усыпить Никодима. Даже не решись он позвать на помощь, сопел бы сейчас, как бык перед случкой. Охранники точно бы поняли, что здесь, что-то неладно. А так лежит тихо-тихо. Ну прямо мертвец.
— Ладно, пошли.
Дверь закрылась, и из коридора послышался звук удаляющихся шагов. Так, сейчас подожду, когда спустятся, и займусь сейфом.
Стой! А, где ниточка? Только что ведь тянулась от головы Никодима куда-то к краю комнаты, ныряя ближе к углу под пол. Наверное, потому, что заснул, оборвалась. И ладно. Всё равно она мне сейчас не нужна. А вот вызвать по новой циферблат мне придётся. Подотру купцу память и потом уже буду двигать кровать. Снять с неё его что ли? Лишний груз как-никак.
Где он? Дотронулся до ноги Никодима, а жёлтого круга нема. Снова дар призываю. Не действует. Неужели…
Вот же гад! Свершил месть. Просто золота мало Онуфрию. Старый вор прикончил моими руками обидчика. Сердце Никодима не бьётся — он мёртв. Яд. Не сонное зелье. Теперь руки бы свои не понюхать случайно. Быстро тряпку с флаконом в мешок. Где там ключ? Нащупываю на шее трупа цепочку и тяну на себя.
Старый швыст! И здесь меня обманул. На груди Никодима, под сорочкой, лежала звезда — знак Единого. Сейфа тоже здесь нет. Можно даже не двигать кровать. Но не выдержал, сдвинул чуть в сторону, заглянул за неё. Ага, как же. Голая пустая стена. Надул меня дед.
Вот же подлая гадина! Я ведь, что про сейф, что про ключ, то есть, про их отсутствие мог узнать только после того, как «усыплю» Никодима. Избежать смерти обидчик Онуфрия никакой возможности не имел. Подставил меня старый вор. Никакого золота в этой комнате нет. Теперь точно из города нужно тикать.
И ведь даже не отомстить теперь деду. Раз послал меня убить недруга, значит дома по возвращению я его не застану. Плакало моё серебро. Может, в спальне купца хоть какая-то мелочь отыщется? Или украшения, какие можно продать?
Нет, нельзя. Если, что-то возьму, челядь Никодима, найдя по утру труп хозяина, поймёт, что здесь кто-то был. Пусть лучше думают, что их господин помер сам. Хитрый дед на то и рассчитывал. Онуфрий искренне переживал за меня. Ему не нужно, чтобы меня сцапала стража. Я ведь немедленно выдам подельника, и старого вора начнут искать.
Всё, пора сваливать. Мешок на спину — и обратно на крышу по той же верёвке. Забравшись наверх, отвязал её от трубы и убрал в рюкзак. Ветка, дерево, спящая улица. В центре города мне торчать смысла нет. Надо пробираться к окраинам.
За минуту невидимости успеть можно многое. Покручусь у ворот. Стоит тем ненадолго открыться, кого-то впуская, как я тут же сбегу из Полеска под даром. В крайнем случае, можно попробовать спуститься со стены по верёвке. В той хватит длины, чтобы, сложив её вдвое, перекинуть через зубец и петлю не вязать. Тогда можно её потом сдёрнуть вниз, отпустив один конец. Так никто не узнает, что по ночи кто-то сбежал из города. Прыгать с самого верха там чересчур высоко, но, если верёвка поможет мне спуститься хотя бы до середины стены, уже ноги едва ли сломаю.
Утопающими во тьме переулками осторожно пробираюсь по городу. Этот маршрут мне знаком. Вскрывшийся обман старика — не повод искать другую дорогу. Скоро выйду в окраинные кварталы. Ну, и раз уж всё равно иду мимо, на всякий случай загляну-таки в гости к Онуфрию. Сомневаюсь, что этот швыст меня ждёт, но лишние пять минут ничего не решают.
Опа! А замка на двери-то и нет. Изнутри что ли заперся? Глупо. Я бы на его месте удрал бы куда-нибудь. Небось, понимает, что обманутый подельник вернётся в дурном настроении.
Толкнул дверь. Ничего себе! Та не заперта. Свет масляной лампы, оставленной на столе, подкрученной на самый малый огонь, позволяет мгновенно понять — внутри пусто. Осторожно подкрался ко второму дверному проёму и заглянул в другую комнату. И тут никого. Дед ушёл.
О, записка! И как сразу её не заметил? Лист бумаги лежит на столе, возле лампы. Это мне? А кому же ещё? Я же грамотный. Сам проболтался. Ну-ка, что там?
Ну, дед… Тут ещё под листом и монеты — всё моё серебро. Какой честный обманщик…
«Нож дарю. Прости, Роша. Он того заслужил. Не ищи меня. Всё равно не найдёшь.»
Ло 8
Избавленный от всех ценностей, включающих в себя даже одежду и обувь, труп Видящего был наскоро закопан в землю у края поляны, на которой ночевал отряд Брата Веймина, и, усевшись на приведённых солдатами лошадей, мы отправились в путь. Они ехали дальше, я возвращался обратно. Пусть цель возложенной на паладина миссии и достигнута, а получивший известие о проколе Воин Создателя обязан проверить подвергшийся нападению нечисти посёлок.
— И что ещё не рассказал мне Брат Юнджи про Путь Искупления? — решил я перевести разговор на интересующую меня тему, когда паладин закончил свои расспросы.
Орденца интересовало произошедшее в Солони — в первую очередь: количество и видовой состав нечисти, убитой к моменту моего бегства с условного поля боя. Он боялся, что оборона посёлка пала под натиском тварей Бездны. Я же, будучи уверенным в обратном, предъявлял паладину свои аргументы. Брат Юнджи — жив он сейчас или нет — успел сделать главное — перебить весь крупняк, кроме уведённого мной демона. Соответственно, ворота устояли,
