За что наказывают учеников - Наталья Сергеевна Корнева
Итак, итог был неутешителен: посольство в Ангу завершилось колоссальным стратегическим поражением. На пороге великой войны они потеряли сильного союзника, взамен обретя непримиримого врага.
После смерти Яргала следующим законным претендентом на титул владетеля Севера считался Яниэр, но спешно созванный совет старейшин Ангу ожидаемо решил иначе. Выяснилось, что вопрос, кто будет наследовать бездетному Яргалу, все еще оставался открытым. Среди близнецов Янара была признана старшим ребенком, имеющим преимущественное право на престол, и началась тонкая политическая игра: согласно древним обычаям, женщины не могли самостоятельно управлять Неприсоединившимся городом, а значит, от ее имени делать это будет совет старейшин. Такое положение устанавливалось временно и должно было сохраняться до тех самых пор, пока Янара не выйдет замуж и не перейдет в дом супруга, перестав принадлежать дому своего отца. Только тогда Яниэр сможет унаследовать власть над Серебряной Звездой Севера.
Оппозиция влиянию Совершенных всегда была сильна в Ангу, а уж после убийства Яргала не было ни шанса, что ставленнику Ром-Белиата однажды позволят править Севером. Таким образом, несчастная Янара была обречена стать вечной девой-владетельницей и до смерти своей хранить престол Ангу от родного брата…
Вечером этого долгого безумного дня Элиар испросил разрешения на аудиенцию и, нетерпеливо расхаживая взад и вперед по коридору, караулил покои Учителя. Стоящие на страже личные Каратели, повсюду сопровождавшие Великого Иерофанта, за все это время не шевельнулись и, кажется, не сделали ни единого вдоха.
Спустя вечность томительного ожидания двери раскрылись, и на пороге появился Яниэр. Поджав губы, он сделал приглашающий жест и, не произнеся ни слова, быстро проследовал мимо. В воздухе повисло напряжение. Так же молча Элиар вошел внутрь, нерешительно пересек пустую комнату, обстановкой напоминавшую рабочий кабинет, и оказался в опочивальне.
Учитель сидел в полумраке перед большим овальным зеркалом. Почти все свечи были уже погашены: опочивальню приготовили для сна. В глубоком полукруглом алькове, отделенном от посторонних взоров тяжелой портьерой, скрывалась кровать под богато украшенным сверкающим горным хрусталем балдахином с серебряными позументами и кистями. Сейчас портьера была приподнята, парчовые занавеси балдахина, бледно-голубые, с длинной бахромою, разведены в стороны, схваченные толстыми витыми шнурами, и Элиар, не удержавшись, бросил взгляд на разобранное просторное ложе со множеством нарядных покрывал и шелковых подушек, вышитых северными гербовыми звездами.
Но, похоже, сегодня Учитель не планировал спать: он находился в заменяющем сон управляемом медитативном трансе, который позволял восстанавливать силы гораздо быстрее и эффективнее. Каждый мускул тела, расслабленный и мягкий, наполнялся энергией осознанно. Глаза цвета циан были плотно закрыты; брови, нередко сведенные, словно два клинка, в недовольной и высокомерной гримасе, сейчас оставались спокойны. Светлый лик приобрел пугающе-бессмысленное выражение: идеальная правильность черт казалась искусственной, а холодная красота — неживой. В это мгновение совершенством своим Учитель походил на статую божества канувшего в небытие великого народа мореходов.
Однако безупречный покой этот был обманчив. Также владеющий ментальной техникой осознанного сна Красный Волк знал, что при должном уровне мастерства ничто происходящее вокруг не остается незамеченным для находящегося в медитативном трансе, а потому, сделав еще пару шагов вперед, согнулся в долгом и низком поклоне.
Отдыхает ли Учитель когда-нибудь, как обычные люди? Элиар не был уверен. Возможно, в личных покоях в господской башне Красной цитадели, окруженный верными Карателями и выставленными оповещающими иллюзиями? Да, скорее всего: там, где чувствовал себя в безопасности, Учитель мог позволить себе расслабление. Но здесь, в чужом краю, в стане врага, вряд ли он станет безмятежно спать.
Тем временем, опершись руками о резные подлокотники, Учитель поднялся. Острому взгляду ученика стало очевидно, как сильно утомлен наставник: в медлительных, текучих движениях сквозила непривычная, почти не скрываемая усталость.
— Помоги мне, — без выражения приказал Совершенный.
Эта просьба смутила Элиара. Он повиновался, мысленно сожалея, что привыкший к идеально отлаженному ритуалу переодевания Учитель вынужден испытывать затруднения от его неуклюжего содействия. Зашуршали дорогие ткани. Находись они сейчас в храме Закатного Солнца, метнувшиеся к верховному жрецу храмовые служки скоро и ловко освободили бы того от грузных церемониальных одеяний, каждую застежку, ленту и потайной крючок которых давно изучили; а после облачили бы своего господина в более свободные и комфортные одеяния для сна. Сам он возился намного дольше, от смущения своего только путаясь и затягивая и без того непростой процесс; тщательно следя за тем, чтобы, снимая один за другим слои верхних и нижних одежд, случайно не коснуться священного тела наместника небожителей. Когда с переодеванием было покончено и Учитель вновь опустился в кресло, Элиар стянул с его ног высокие дорожные сапоги, взамен надев мягкие туфли.
Оставалось только высвободить из высокой заколки собранные в традиционную прическу волосы. Аккуратно вытянув шпильку и распустив тугой узел длинных черных прядей, Элиар чуть заметно улыбнулся своим мыслям. Все-таки пагубное пристрастие Совершенных к украшениям не зря вошло в легенды. Одних только крупных каменьев на титульных одеждах Великого Иерофанта хватило бы, чтобы купить табун из тысячи чистопородных лошадей со сбруей в придачу. А подо всем этим пышным великолепием обнаружились еще два широких браслета, застегнутых на предплечьях Учителя, и множество тонких, как волос, изящно перевитых обручей, красовавшихся на запястьях. Узкую талию неплотно облегала цепочка-змея с поблескивающими в темноте рубиновыми глазками.
Страсть к драгоценностям, как и страсть к господству, была известной болезнью выходцев из Лианора.
— Начинай свой доклад, волчонок, — полуприкрыв глаза, без предисловий велел Учитель.
Вытянувшись в струнку за его плечом, Элиар привычно четко, не отнимая лишнего времени, рассказал все, что стало ему известно за последние несколько дней. Учитель сам вычленит важное и потребует полных сведений, если будет необходимо. На самый конец доклада Красный Волк припас наиболее щекотливые моменты, касающиеся распоряжений Яниэра, в исполнении которых он поневоле принимал участие, и тайной встречи с Янарой. Когда речь дошла до неприятного инцидента с чтением личного письма Учителя, язык Элиара словно прирос к небу, и, кратко заметив, что поручение выполнено, он замолчал и потупился, усиленно разглядывая ничем не примечательный рисунок на ковре под его ногами.
Некоторое время Учитель также безмолвствовал.
— Это все? — наконец спросил он.
Элиар неуверенно кивнул. Все-таки эпизод с чтением письма не так уж важен, чтобы беспокоить наставника отдельным упоминанием. Он вынужден был сделать это, чтобы успокоить встревоженную Янару.
— Невероятно, — в привычной манере растягивая слова, почти нараспев произнес Учитель, глядя в зеркало и — за неимением достойного собеседника — словно бы
