За что наказывают учеников - Наталья Сергеевна Корнева
Боль, боль, боль. Ничего, кроме боли, не осталось в мире. Яниэр не ответил: слова были не нужны. Но от того, что он оставался здесь и позволял изливать сердце, от его молчаливой поддержки и сопереживания Элиару становилось немного легче.
— По ту сторону разбитого сердца всегда скрывается мудрость, — чуть слышно произнес Яниэр, обращаясь словно к самому себе, успокаивая и самого себя тоже.
— Значит, все и в самом деле кончено? Никаких шансов нет?
Яниэр с грустью посмотрел на него странными пустыми глазами и замолчал, словно бы раздумывая, стоит ли отвечать.
— По правде говоря, предполагаю, существует один совсем крохотный шанс, — нехотя признался он. — Но вряд ли Великий Иерофант пойдет на огромный риск ради крохотного шанса.
— Что? — мгновенно собравшийся Черный жрец не поверил своим ушам. — О чем это ты? Неужели есть еще какое-то лекарство?
— Есть, но… лекарство столь сильнодействующее, что может оказаться опаснее болезни.
— Что может быть опаснее смерти? — Элиар уставился на Первого ученика тяжелым неподвижным взглядом. — Разве Учитель может умереть дважды?
— Нет, Учитель не может… — Яниэр замялся, с очевидным трудом подыскивая слова. — Однако, если мы решимся вмешаться в естественный ход вещей, велик шанс, что вместе с Учителем умрешь еще и ты. Такого исхода допускать нельзя: Учитель хотел спасти тебя, а значит, ты должен жить. Такова была его воля.
Элиар нахмурился. Конечно, повиновение Учителю достойно, но не должно идти в ущерб его жизни. А от последних слов соученика в недопустимом, кощунственном прошедшем времени Элиара и вовсе передернуло.
— Учитель еще не умер, — резким тоном напомнил он.
— Хорошо, — покладисто согласился Яниэр и тут же поправился: — Такова его воля.
— Я думал, ты сделал для Учителя все, что мог.
— Я сделал даже больше, — с тенью усталости в голосе подтвердил Первый ученик. — Но ты… ты можешь сделать кое-что еще.
Элиар поднял брови в искреннем недоумении.
— Я? Я ведь даже не лекарь. Что могу сделать я, если ты бессилен?
— Кое-что можешь… — все так же туманно отозвался Яниэр.
Кажется, сомневаясь, стоило ли вообще затевать весь этот разговор, он по-прежнему нерешительно ходил вокруг да около. Это ужасно раздражало, и в то же время Элиар чувствовал, что с каждым мгновением ожидания сердце его преисполняется отчаянной, сумасшедшей надежды.
Наконец, под давлением повисшего в воздухе требовательного молчания, Яниэр сдался.
— Если исцелять физическое тело бесполезно, — осторожно заметил он, — можно попробовать воздействовать на более могущественное духовное тело, астральную сущность Учителя — великого красного феникса, сгорающего и возрождающегося в первоогне.
— Но в нынешнем состоянии Учитель не сможет призвать зверя души. — Элиар все еще не понимал, к чему так аккуратно клонит Первый ученик.
Яниэр медленно кивнул, соглашаясь.
— Душа Учителя еще не окончательно отделилась от тела, хотя очень близка к этому… — подтвердил он. — Сейчас она блуждает где-то неподалеку, в иллюзорном царстве снов. В этом необъятном царстве каждый миг появляются и исчезают сотни миров предсмертных видений тяжело больных и умирающих людей. Это их последняя обитель: когда душа покидает ее, она покидает и тело. Можно попытаться проникнуть в мир предсмертных видений Учителя и убедить его призвать красного феникса. Ты Видящий, Элирион. Ты видишь ясно всегда: и в проявленном, и в непроявленном тонком мире, и в иллюзиях, и во снах, и в предсмертных видениях, и во всех неслучившихся реальностях. Ты сможешь найти душу Учителя, сможешь вспомнить ее и узнать. Во время призыва красного феникса я поддержу тело мессира своей жизненной энергией. Ее должно хватить, так что не беспокойся: ничто не будет угрожать Учителю. После этого ты сделаешь то же самое: призовешь зверя души и, воспользовавшись своей способностью поглощать чужую энергию, на духовном плане вытянешь черный цвет, отравляющий лотосную кровь Красного Феникса. Тьма, вошедшая в его сердце, с кровью течет по жилам. Ты должен будешь полностью поглотить ее, не оставив ни капли.
Элиар молча слушал это поразительное откровение, не зная, что чувствует по этому поводу.
— Почему ты молчал? — только и спросил он.
— Это очень опасно. — Яниэр развел руками. — И я вовсе не уверен, что настолько опасный план в самом деле получится реализовать. Но, во всяком случае, ты сможешь попрощаться с Учителем. Это я могу гарантировать.
Элиар крепко задумался. Теперь ему стало ясно, почему Яниэр усомнился в том, что он согласится на эту затею: во время ухода в иллюзорное царство снов и призыва астральных сущностей их с Учителем тела в реальном мире станут совершенно беззащитны.
Да, как ни посмотри, а это крайне рискованный план. Но, похоже, другого выбора нет: иначе Учитель снова умрет, и снова по его вине. В третий раз ему не пережить этого.
— Ты можешь решить, что риск есть только для Учителя, но, повторюсь, не меньший риск существует и для тебя самого, — еще раз серьезно предупредил Яниэр. — Когда Красного Феникса не станет, мир его предсмертных видений разрушится в то же мгновение. Если твоя теневая проекция в это время будет находиться внутри, ты тоже погибнешь.
— Я не страшусь смерти. — Элиар нетерпеливо пожал плечами. Ему казалось, это и так понятно. — Если кто из нас двоих и должен погибнуть, так это я.
— Учитель может умереть в любой момент, а значит…
— Значит, нужно поспешить, — перебил его Элиар, не желая напрасно тратить и без того утекающее меж пальцев время. — Что я должен делать?
— Сейчас, когда Учитель при смерти, его ментальная защита очень слаба и не представляет трудностей для проникновения в сознание, — объяснил Яниэр. — Однако, оказавшись в мире предсмертных видений, будь крайне осторожен и деликатен: любая оплошность будет стоить Учителю жизни, а вместе с ним и тебе.
— Я понял, — просто сказал Элиар. — Я согласен.
Яниэр благодарственно поклонился и первым подошел к нему, широко раскрывая объятия.
— Омой сердце Учителя алым цветом, — напутственно произнес Первый ученик, и голос его был необычайно торжественным.
От легкого касания рук соученика Элиар подспудно почувствовал тревогу. Может ли он доверять Яниэру настолько? Может ли он и в самом деле доверить ему собственную
