Истина лисицы - Юлия Июльская
– Как это понимать?
– Мы же играем, – ласково прошептал ветер. – Вы мне нравитесь, Киоко-хэика. Может, оттого, что вы дитя Ватацуми. А может, потому, что не последовали приказу Инари. Интересный ребёнок.
– Почему все то и дело называют меня ребёнком? – Она сделала ещё несколько мощных взмахов, набирая высоту.
– Не стремитесь выше облаков, – предупредил Сусаноо, – людям там бывает плохо.
– И ты это знаешь, потому что…
– Потому что я ветер, – он снова захохотал. – А вы ребёнок, потому что ещё совсем юная девочка. Взгляните на себя – дитя! Для нас, почти бессмертных ками, вы все просто дети, что тешатся своими игрушками, наделяя их иллюзорной значимостью.
Это звучало обидно.
– Может, с высоты вашей бесконечности мы со своим миром и устоями кажемся вам никчёмными, но наши жизни хотя бы наполнены смыслом, и нам не приходится его выискивать, подбрасывая людей выше облаков.
– О нет, вы его ищете, истребляя тех, кто вам не нравится, – снова хохотнул Сусаноо. И был ли он неправ? – Но всё это не имеет значения. Хотите моей подсказки – доверьтесь мне.
– Я ведь спросила, – удивилась Киоко, – а значит, готова поверить ответу.
– Нет, Киоко-хэика, вы не поняли. Я прошу, чтобы вы доверились мне как своему богу. Доверили мне своё спасение.
– То есть ты нас спасёшь? От той угрозы, которая сейчас над нами нависла?
– Я не это сказал. – Он завыл, разгулялся, волнуя море. Вокруг ооми начали подниматься волны.
– Тогда чего ты хочешь?
– Летите вверх. До самых облаков. А затем упадите в море.
– Я ведь разобьюсь.
– Может быть, да. А может быть, нет. Ваша жизнь будет в моих потоках. Доверитесь?
– И почему я должна это делать?
– Потому что это ваш шанс получить преимущество.
– Перед чем?
– Или кем.
– Перед кем?
– Узнаете, если доверитесь.
Она задумалась. Отличный шанс умереть. Норико бы сейчас откусила ей крыло за то, что она вообще раздумывает. Или не откусила бы? Не она ли говорила, что богов нужно слушать и, если они говорят, нужно делать? Только вот всех ли богов это касается?
– Так что? – Сусаноо легко потеребил её крылья, как бы дразня, зазывая в игру.
Что худшее может случиться? Она разобьётся. Достаточно ли хорошо она пикирует, чтобы в крайнем случае успеть раскрыть крылья и взлететь? Не совсем. В целом неплохо, но зависит от того, насколько низко Сусаноо позволит ей опуститься. В крайнем случае она ведь может хотя бы смягчить удар о воду. Да, будет неприятно, но не смертельно. Или вовсе обратится рыбой. Не самый приятный вариант спасения, но какая разница, когда речь о выживании?
Подумав об этом, Киоко улыбнулась кружащему вокруг бесплотному ветру и поднялась выше. Ещё выше. И ещё. До самых облаков. Ооми превратился в крошечную точку, а море… Море оставалось бескрайним и бесконечным. Куда ни посмотри – всюду вода. От этого захватывало дух.
– Нравится? – шепнул Сусаноо.
– Очень, – искренне ответила она.
– Тогда падай и ничего не бойся.
И его шёпоту захотелось верить. Киоко сложила крылья и рухнула вниз.
Падение.
Страх.
Избавление.
Свобода.
Киоко закрыла глаза: так честнее. Он просил доверия. Он поймёт, если она не доверится. Она и сама не сможет не раскрыть крылья, если увидит, что уже слишком близко к воде.
Ничто в жизни не даёт того, что даёт полёт. Но даже полёт не даёт того, что даёт миг перед смертью.
Смирение.
Даже если разобьётся – и пусть. Что изменится в мире? Быть может, её и так ждёт смерть на том берегу. Мир всё равно продолжит существовать. Иоши, Норико, Хотэку, Ёширо, Кайто, все прочие – все останутся ходить под светом Аматэрасу. А если и нет – миру, в общем и целом, всё равно. Люди и ёкаи рождаются и умирают. Поколения сменяют друг друга. Эпохи сменяют друг друга. А мир остаётся.
Вот почему многие из богов не вмешиваются. Это не имеет никакого смысла. Всё просто идёт своим чередом. Неважно, останется Киоко жить или умрёт. Как и неважно, справится она в итоге с Мэзэхиро или нет. Рано или поздно власть сменится. Придёт новый правитель с новыми взглядами и сделает мир другим. Через век-другой всё снова будет иначе. А через пять веков лишь единицы будут знать события этого года. Станет ли это значимой частью истории? Даже если и так, через десять веков и значимая история перестанет иметь значение. Как и упоминания о существовании такой императрицы, как Миямото Киоко.
– Открой глаза, – шепнул ветер. Она повиновалась. Над ней простиралось бесконечное небо. Она уже не летела вниз, она летела под облаками, Сусаноо бережно нёс её через пространство.
Послышался крик и шорох, над ней пролетела чайка.
– Отчаянный ребёнок. – Сусаноо опустил её, и она оказалась лежащей на палубе ооми, а глаза всё так же смотрели в небо.
– Вокруг вас корабли ногицунэ, – открыл он угрозу, как и обещал. – Все они направляются к Шинджу, и все – с отличными от ваших намерениями.
– Какими же? – Киоко против воли поднялась. Хотелось лежать и созерцать, но нужно было осмыслить сказанное.
– Могу лишь сказать, что хотят они того же, что и ваш капитан, только методы у них… иные. Я помогу вам добраться быстрее и помочь городу подготовиться к их прибытию. Вако никого не станут щадить.
Вако…
Паруса наполнились ветром – и корабль начал стремительно набирать скорость. Киоко отправилась на корму: нужно передать всё Кайто. Наверняка он поймёт, о чём говорил Сусаноо.
⁂
Земля их встретила зноем и шумом. Город было не узнать: толпы сновали по причалу в разные стороны, набивались в ооми, кто-то кого-то провожал, кто-то плакал, кто-то обещал встретиться. Кайто в этой разноголосице пытался сориентироваться и отыскать ушлых торговцев, но казалось, что всем не до того.
– Что здесь происходит? – в замешательстве произнесла Киоко-хэика.
– Не уверен, что понимаю. Но это всё осложняет, – проворчал Кайто. – Вако будут в Минато через неделю. Нам нужно всех предупредить.
Он локтями пробивал себе путь через толпу, то и дело оглядываясь. Киоко-хэика в облике какой-то пожилой дамы шла сразу за ним, держа на руках Норико, снова обратившуюся в кошку. Рядом с ней шли супруг и Хотэку-сан, оба в касах, прикрывающих лица. Чо и Ёширо завершали это шествие,
