Повесть о кольце - Джон Рональд Руэл Толкин
Отряд почти уже миновал троих друзей, как вдруг Арагорн вскочил и громко окликнул: — Что нового на севере, Всадники Рохана?
3.
Всадники повернули и мгновенно замкнули их в движущееся кольцо, которое все сужалось. Потом они остановились, направив колья на пришельцев.
Их предводитель приблизился к Арагорну, почти касаясь его груди острием копья, и потребовал, чтобы пришельцы назвали себя и сказали, зачем очутились в Рохане.
— В вас есть что-то непонятное, — сказал он. — Почему мы вас не заметили? Или вы — Эльфы?
— Нет, — ответил Арагорн. — Только один из нас — Эльф; но мы побывали в Лориене и получили наши плащи в подарок от его Правительницы.
Взгляд у Всадника сделался жестким. — Так вы в дружбе с Колдуньей из Золотого леса? — произнес он. — Значит, вы тоже колдуны и волшебники! — Он спрыгнул с коня и стоял перед Арагорном, обнажив меч. — Вы и ваши друзья-молчальники!
Гимли вскочил, схватившись за топор, и темные глаза у него сверкнули. — Скажите мне свое имя, коневод, а тогда получите мое, и еще кой-что в придачу! — крикнул он.
— Что до имени, — возразил Всадник, глядя на него сверху вниз, — то первым должен назвать себя пришелец. Но меня зовут Эомер, сын Эомунда, и я — третий военачальник Пограничной области.
— Ну, так слушайте, Эомер, сын Эомунда! Я, Гимли-Карлик, сын Глоина, запрещаю вам необдуманные речи! Вы дурно отзываетесь о той, о ком не в силах даже помыслить, и только неразумие может извинить вас.
— Я бы отрубил вам голову вместе с бородой, почтенный Карлик, — запальчиво возразил Эомер, — будь вы хоть немного повыше ростом.
— Он не один, — вмешался Леголас, молниеносным движением натянув лук и наложив стрелу. — Вы умрете, не успев ударить.
Эомер замахнулся мечом, и дело обернулось бы плохо, если бы Арагорн не бросился между ними. — Погодите, Эомер! — вскричал он. — Мы не хотим зла ни Рохану, ни его народу — ни людям, ни коням. Не выслушаете ли вы нас, прежде чем ударить? Тогда, быть может, вы поймете, почему разгневались мои спутники.
Эомер опустил меч, Эльф и Карлик оставили оружие, и разговор стал более спокойным. Арагорн узнал от Эомера, что Рохан не служит Темному Владыке, но и не воюет с ним, и хочет только сохранять свою свободу и независимость; но сейчас его границы под угрозой, и он не допускает чужеземцев в свои пределы.
— Кто же вы? — опросил Эомер. — Кому служите? По какому праву очутились здесь?
— Я не служу никому, — ответил Арагорн, — но слуг Врага преследую повсюду, куда бы ни пришел. Немногие из смертных знают об Орках больше, чем я. Сейчас я гонюсь за Орками, захватившими двоих моих друзей; в подобном случае человек, если у него нет коня, пойдет лешком и ни у кого не будет спрашивать разрешения. Не будет он и пересчитывать врагов иначе, чем мечом.
А я не безоружен.
Он выхватил меч, сверкнувший на солнце, как пламя. — Вы хотите знать, кто я? — сказал он. — Я Арагорн, сын Арагорна, Элессар Эльфенит, потомок Изильдура Гондорского! Вот меч Изильдура, сломанный и возрожденный. Так выбирайте: будете ли вы помогать или мешать мне? Решайте быстро!
Эльф и Карлик смотрели на своего товарища изумленно, словно видя его впервые. Он словно вырос, и в его властных чертах они уловили отблеск никогда еще невиданной силы и величия; и Леголасу показалось, что на челе у Арагорна мелькнул белым пламенем отсвет того сияющего венца, о котором говорил ему Гандальф.
Эомер отступил в смятении, словно увидя воочию одного из вождей, о которых говорят древние легенды; и когда Арагорн стал расспрашивать его, он отвечал без прежней надменности. Он рассказал, что проникший сюда отряд Орков истреблен полностью, и трупы сожжены, но что в этом отряде не было никого, кроме Орков. Потом Эомер отослал всех своих Всадников и остался один с тремя пришельцами.
— Странны ваши речи, Арагорн, — сказал он, — но я вижу, что вы говорите правду. Люди Рохана не лгут, и поэтому обмануть их трудно. Однако, вы сказали мне слишком мало. Не прибавите ли вы еще что-нибудь, чтобы мне легче было решать, что делать?
Узнав, что вождем Отряда, с которым шел Арагорн, был Гандальф, он помрачнел. — Гэндальфа Серого знают в Рохане, — сказал он, — но Теоден, наш правитель, не хочет больше слышать о нем. Он бывал в Рохане много раз, но всегда был вестником странных событий; многие говорят даже — вестником зла.
Весть о гибели Боромира опечалила его еще больше, но он удивился безмерно, когда узнал, что идет лишь четвертый день после того. — И вы преследуете Орков с того самого дня? — спросил он.
— Да, — ответил Арагорн.
— Пешком? — вскричал Эомер.
— Как видите.
Эомер взглянул на него широко раскрытыми глазами. — Имя Странника недостойно вас, сын Арагорна, — произнес он. — Я даю вам другое: Летящий.
Вы прошли сорок пять лиг, а четвертый день еще не кончился.
Он добавил, что Теоден совершенно доверился одному дурному советнику, но что Рохан не забыл о своей древней дружбе с Гондором, и в нем найдется, кому прийти на помощь Минас Тириту. Но сейчас главная опасность — в Сарумане: он стремится поработить страну, он призвал к себе на службу Орков и Оборотней, и даже диких Людей, он закрыл Роханский проход, чтобы отрезать путь для союзников с Запада. А главное — он могучий волшебник, умеющий принимать любое обличье; говорят, что его видели там и сям, в облике старика, закутанного в плащ с капюшоном; говорят также, что у него повсюду есть друзья и сообщники.
— Вы и сами это увидите, если придете во дворец к правителю, — закончил он. — Но придете ли вы?
— Приду, как только смогу, — ответил Арагорн; а на предложение Эомера отправиться вместе с ним на южную и западную границы, чтобы сражаться против Орков, он ответил, что не может, ибо должен искать своих друзей.
Эомер был в нерешимости, должен ли отпустить пришельцев: время было тревожное, и закон не дозволял чужеземцам бродить по стране без
