Сладкий праздник драконьего сердца - Ксения Лита

— Это же… — выдохнула я, когда мы остановились перед Плионским дворцом. Да, я уже говорила, что им надо поработать над креативом и названиями, но сейчас мне стало не до названий. Я замерла, потому что машина заехала во внутренний двор, и мы оказались в городской королевской резиденции.

Да, я росла в Питере, видела Зимний дворец, Екатерининский, Петергоф, и могла так перечислять до бесконечности. Вот только одно дело ходить по таким местам как по музеям, совсем другое — как… гостья?

— Зачем мы здесь? — У меня пересохло в горле.

— Увидишь, — загадочно ответил Кириан и чуть ли не вытащил меня из машины.

Нам навстречу уже спешили слуги, и все кланялись, кланялись, кланялись, а у меня пропал дар речи. Потому что такого я точно не ожидала. Я думала, что нас ждет уютный жаркий вечер в его комнате в академии, а не прием во дворце.

Кириан скинул мою накидку и пальто на руки слугам, а потом подхватил меня на руки.

— Ты что делаешь? — зашипела я, оглушенная таким поворотом. — На нас же все смотрят!

— О, поверь мне, на нас и так уже насмотрелись, — хмыкнул он. — Завтра весь Плион будет говорить о нашем выходе.

Кириан взлетел по роскошной дворцовой лестнице с драконьей скоростью, и мне оставалось лишь наблюдать за мелькающими перед глазами картинами в тяжелых рамах, позолотой, лепниной и прочими прелестями дворцовой обстановки.

Его комнаты во дворце тоже больше напоминали музей, чем какое-то место, где можно жить. Если бы не одно но. Весенние густые сумерки плавили только огоньки свечей, расставленных по всей комнате. Между свечами лежали лепестки, много лепестков. Я уверена, что если собрать все эти лепестки воедино, получился бы «блогерский букет» из какого-нибудь понтового багажника не менее понтовой машины.

Лепестки были не только на полу, но и на кровати. Огромное белоснежное полотно покрывала было усыпано ими не менее щедро. Пока я на все это моргала, Кириан положил руки мне на плечи:

— Тебе нравится? — спросил он. — Я просил сделать все, как принято в твоем мире.

Голос и слова Кириана отрезвили, я повернулась в его руках:

— Ты думаешь, это кому-то может не понравиться? — фыркнула я, стараясь скрыть охватившее меня смущение и еще какое-то странное чувство, названия которому я пока не придумала. — Вот зря.

Кириан на мой ершистый тон не повелся, зато провел ладонями по моим плечам:

— Рад, что нравится, — произнес он: низко, с глубокой «песочной» хрипотцой, от которой у меня мурашки побежали по коже. Особенно, когда я вспомнила, как он недавно рычал, и как от его ласк я сходила с ума.

Хорошо, что здесь были свечи, иначе я бы сейчас в его глазах стала в тон платью.

— Ты так соблазнительно смущаешься, — кажется, он и так все понял, а еще ему, похоже, действительно это нравилось. — Что я просто не могу устоять, Катя.

Его ладони скользнули ниже, справляясь с застежками-крючками на моем наряде. Он даже не касался моей обнаженной кожи. Пока. Но на теле словно вспыхивали костры, как от самых откровенных ласк. Когда платье упало к моим ногам, взгляд Кириана вспыхнул, как то самое пламя костров. Потому что белья под ним не было. То есть, верхней части не было, а нижнюю он вполне успешно пощупал на балете. И чулочки.

Его взгляд скользил по мне как самые непристойные касания, не представляю, сколько это длилось — может быть, секунду, а может…

Я не успела додумать: Кириан подхватил меня под бедра, и мне пришлось обнять его руками и ногами, чтобы не свалиться на ковер совершенно не эротично.

Я не капибара. Я коала.

Это была последняя мысль до того, как он уложил меня на покрывало, поверх холодящего кожу шелка и лепестков, аромат которых вплетался в аромат моего принца, тот самый горьковато-дымный, о котором я думала во время нашей первой прогулки. Вот вроде я никакого отношения к драконам не имела, но сейчас одурела от этого запаха, даже уткнулась носом ему в шею.

От этого уже Кириан вздрогнул и зарычал:

— Что ты делаешь, Катя?

— А на что похоже? Я тебя нюхаю… раньше я нюхала только карамель и булочки, а теперь вот еще тебя.

Слова сами сорвались с моих губ, которые дракон спустя мгновение накрыл своими. Сначала губы. Потом скользнул языком по шее и ниже. Накрывая одну заострившуюся вершинку груди, а вторую сжимая пальцами.

Я застонала и выгнулась, сильнее обнимая его ногами и чувствуя, что он меня хочет. Насколько он меня хочет. Сама мысль об этом заводила ничуть не меньше ласк. Ничуть не меньше скользящих по моему телу губ, его огненных ладоней и пальцев, клеймящих меня повсюду.

Когда его ладонь снова оказалась между моих бедер, я вздрогнула всем телом. Словно и не было того, что произошло, я хотела его снова. Еще сильнее. Еще откровеннее… Он потянул мое белье вниз и спустя мгновение отбросил на пол.

Когда его пальцы скользнули в меня, я дернулась и замерла.

— Больно? — нахмурился Кириан.

Я кивнула. Ощущения были непривычные и, несмотря на возбуждение, довольно болезненные. Мне пришлось выдохнуть, когда он меня освободил, а в следующий момент я уже забыла об этом, потому что Кириан спустился ниже и оказался между моих бедер. И я забыла не только об этом, но и обо всем в принципе, потому что спустя несколько минут уже не понимала, где его губы, а где пальцы, где касания жесткие, а где плавные, медленные, тягучие. Я с трудом сдерживалась, чтобы не начать хныкать от этой пытки наслаждением и не начать просить его о большем, как тогда, на балете.

И я даже не поняла, что он уже растягивает меня, осознала это только когда Кириан отстранился, и холодный воздух ожег, как огонь. Или это был его взгляд? Темные глаза полыхали так, что мне стало нечем дышать.

— Как же я хочу тебя, Катя, — хрипло произнес он, — ты даже не представляешь.

Я-то как раз представляла. По ощутимой выпуклости у него на брюках и не только. Поэтому, когда он снова подался ко мне, я прошептала:

— Я тоже, — и положила руки ему на плечи.

Щелчок расстегнутых брюк, одно движение — и мы стали единым целым. Вспышка боли сквозь томительное наслаждение — и Кириан ненадолго замер, позволяя