Повесть о кольце - Джон Рональд Руэл Толкин
Келеборн ласково простился с ними, пожелал им доброй ночи, и они спустились с дерева на лужайку с фонтаном, где для них был приготовлен шатер. Но никто из них не мог спать, и они долго разговаривали о событиях дня.
— Почему ты так покраснел под ее взглядом, Сэм? — спросил Пиппин. — Уж не задумал ли ты стащить у меня одеяло, а она узнала об этом?
Но Сэм не был расположен к шуткам.
— Нет, — сказал он, — но она словно заглянула мне в душу и спросила, что я сделал бы, если бы мог вернуться отсюда прямо в Шир, к своему дому и саду.
— Странно! — заметил Мерри. — Такое же ощущение было и у меня.
Оказалось, что остальные испытали то же: каждому был словно предложен выбор между тенью, лежавшей впереди, и чем-либо желанным ему; и чтобы получить это желанное, нужно было только отказаться от дальнейшего пути и от борьбы с Сауроном. Но каждый, сделав свой выбор, должен был сохранить его в тайне.
— Она искушала мае, — сказал Боромир, — и предлагала то, что будто бы может дать. Но Люди из Минас Тирита верны своему слову. — Он ничего не сказал о том, что было предложено ему самому, и обратился к Фродо: — На вас она смотрела очень долго, Кольценосец.
— Да, — ответил Фродо, — но о чем бы я ни подумал тогда, этого никто знать не будет.
— Ну, будьте осторожны, — произнес Боромир. — Я бы не стал доверяться этой Эльфовой царице я ее замыслам.
— Не говорите плохо о мудрой Галадриэль! — сурово прервал его Арагорн. — Вы не знаете, что говорите. Ни в ней, ни в этой стране нет зла, если кто-нибудь не принесет его с собою. А тогда он сам будет во всем виноват.
9.
Они пробыли в Лориене долго, но сколько дней — не могли бы сказать, ибо асе дни были одинаково светлыми и мирными. Леголас очень сдружился с местными Эльфами и по многу дней проводил с ними, так же как и Гимли, которого жители Лориена тоже признали своим другом. Остальные часто вспоминали в своих беседах о Гэндальфе: им здесь очень не хватало его.
Эльфы тоже часто запоминали о нем ш оплакивали его в своих песнях, в которых называли его по-своему — Митрандиром.
Все эти дни, как и в первый день, Фродо казалось, что время стоит на месте и что перед глазами у него кружатся бесконечным хороводом одни и те же сияющие, то солнечные, то звездные часы. Но однажды вечером, когда он бродил с Сэмом по цветущим склонам холмов, сердце у него вдруг сжалось от тревоги, и он почувствовал, что час разлуки с этой зачарованной страной недалек. Но он постарался скрыть от Сэма свою тревогу.
В этот вечер они встретили Галадриэль, которую не видели после первой встречи. Она привела их в лощину, где они еще не были: туда опускалась длинная белая лестница; в лощине журчал прозрачный источник, и у подножья лестницы, на выточенном из мрамора пьедестале в виде ветвистого дерева, стояла большая, плоская серебряная чаша, а на ее краю — серебряный ковш.
Галадриэль взяла ковш и наполнила чашу водой из источника. Она подула на воду и, выждав, чтобы ее поверхность успокоилась, оказала:
— Вот мое Зеркало. Я привела вас сюда, чтобы вы поглядели в него, если захотите.
— А что мы в нем увидим? — спросил Фродо в тревоге.
— Оно может показать вам то, что вы хотите увидеть, — ответила она, — но также и то, чего вы не хотите. Что именно вы увидите — я не могу сказать.
Ибо в моем Зеркале видно то, что есть, и то, что было, и то, что может случиться, но не обязательно. Хотите взглянуть?
Фродо был в нерешимости и не ответил.
— А вы? — обратилась она к Сэму. — Разве вам никогда не хотелось увидеть волшебство Эльфов?
— Хотелось, — ответил Сэм, трепеща от страха и любопытства. — Я загляну туда на минутку, если вы позволите. Мне хотелось бы увидеть, что делается у маня дома, потому что я давно уже ушел оттуда. Но боюсь, что в вашем Зеркале я увижу только звезды.
— Не бойтесь, — улыбнулсь она. — И не прикасайтесь к воде.
Сэм наклонился над чашей. Вода в ней была неподвижная и темная, и сначала он увидел только отражения звезд; но потом они исчезли, вода посветлела, и он увидел Фродо, лежащего среди высоких утесов. Потом он увидел самого себя, спешащего по темным коридорам, по бесконечным лестницам, и знал, что ищет что-то очень важное, но не знал — что именно. А потом он увидел деревья-знакомые деревья в Шире, но они качались и падали под чьим-то безжалостным топором. Мелькнули какие-то незнакомые постройки в знакомых местах; мелькнули знакомые лица, и Сэм, вскрикнув, отскочил от Зеркала.
— Я больше не могу! — вскричал он в отчаянии. — Я должен вернуться домой! Моих родичей разоряют — я видел моего отца, он вез свои пожитки в тачке… Я должен вернуться!
— Успокойтесь, — сказала Галадриэль. — Из того, что показывает Зеркало, не все сбывается: кое-что можно предотвратить, но вы сами должны догадаться — как.
Сэм сел наземь и схватился за голову. — Я вернусь домой только вместе с Фродо, — если вернусь вообще, — сказал он, помолчав, и голос у него был немного хриплый. — Так и Гандальф мне велел. Но если то, что я видел здесь, сбылось, то я найду, с кем посчитаться за это!
— А мне вы советуете посмотреть? — спросил Фродо.
— Нет, — ответила она. — Я не знаю, что вы увидите и как примите увиденное. Я никогда никому не даю советов. Но в вас достаточно мудрости и отваги, чтобы решиться — или чтобы отказаться. Поступайте, как захотите.
Фродо в свою очередь склонился над чашей. Тотчас же звезды в ней исчезли, и он увидел дорогу, вьющуюся среди сумеречных холмов, а по дороге шел некто, похожий на Гандальфа, но одетый в белое, с белым жезлом в руке; он шел, склонив голову, так что лица его не было видно, а потом повернул по дороге и исчез. Фродо так и не смог понять, кто это: Гандальф ли, в одном из своих прежних странствований, или
