Саламандра - Полевка
Сканд улыбнулся и погладил мужа по спине. Теперь можно не опасаться подножки от монахов, просто надо и дальше держать Ламиля на расстоянии от Первосвященника. Генерал пропустил вперед семью и кормилицу, а потом закрыл дверь, но неожиданно Лекс сделал пару шагов назад и почти прижался спиной к двери Киреля. Монахи, стоящие за дверью, не знали, как на это реагировать, и замерли, как статуи. А Лекс решил воспользоваться новыми возможностями перелинявшего тела и с удовольствием подслушивал, как Кирель отвешивал полновесные оплеухи визжащему и рыдающему Цветочку. Кирель пытался донести до того простую мысль, что никто не смеет говорить ЕГО ребенку, что он плохой! А за то, что тот попытался уморить голодом его дитя, подсунув ему вонючую кормилицу, он будет наказан в полном объеме.
Лекс с удовольствием послушал повизгивание и попытки жалкого лепета в исполнении Гаури, но Ламиль ерзал на руках, не понимая, что происходит, и Лекс с легким сердцем отправился домой. Похоже, зло будет наказано и без него… На улице монахи держали под уздцы Шу и самочку, и терпеливо дожидались, когда можно будет продолжить путь к дому Сканда. Лекс стянул с себя палантин и, связав концы узлом, закинул его за спину, превратив в переноску для малыша. Ламиль поджал губы, но согласился, чтобы его опять посадили внутрь, он даже выпустил косу Лекса, но при этом продолжал цепляться за его одежду.
Зато теперь, с двумя свободными руками, Лекс мог сам забираться на ящера. Новое тело давало достаточно силы и длины конечностей, чтобы не ожидать, пока подсадят в седло. Да! Лекс уселся в седле и довольно оглянулся по сторонам, теперь он чувствовал себя полноценным! Сканд подсадил к себе в седло Ма и запрыгнул следом. Лекс мысленно отругал себя в очередной раз, надо было захватить ту тряпку, в которой ее привел во дворец Гаури, бедняжка хотя бы могла спрятаться в ней, а сейчас она сидела почти голая, на виду у всего города. Теперь все видели и следы от плети, и расцарапанную тупым лезвием голову, и, конечно, выбитый глаз. Ну, ничего, осталось немного, и они окажутся дома.
Ящеры быстро спустились с холма, на котором был построен дворец, и выехали на городскую площадь возле муниципалитета, а там, за парой поворотов, и родные ворота. Жители по-разному реагировали на новую внешность Лекса. Его не сразу узнавали, а потом бежали следом, пытаясь рассмотреть получше. Кто-то восхищенно свистел вслед, кто-то ахал от удивления и гнался, чтобы ещё раз взглянуть. Лекс не знал, как реагировать, когда на него смотрят, как на экзотическую зверушку, и посмотрел на мужа, чтобы увидеть, как тот реагирует на подобное поведение. Но Сканд выглядел таким довольным, как будто опять раздобыл целую шкуру легендарного хищника, и теперь хвастается перед всем миром своей добычей! Рыжик даже задумался, то ли стукнуть его, чтобы не зазнавался, то ли поцеловать?
Но ворота дома открылись, и Лекс оказался дома! Тиро побежал навстречу и споткнулся о собственные ноги, когда увидел нового Лекса.
— Ох! Какой ты стал! — Франкенштейн подковылял ближе и наклонил голову к плечу, явно любуясь рыжиком, — да уж, теперь с тобой так просто в город не выйдешь! И в казарму без Сканда тебе лучше не заходить. Там просто все слюнями захлебнутся и сдохнут от зависти! Хорошо, что у нас в охране есть полноценные ветераны, а не только воины на выздоровлении! Пожалуй, никого не буду отпускать ночевать домой первое время, пускай люди пообвыкнутся к новому Лексу!
Сканд довольно заурчал за спиной Лекса и спрыгнул на землю, а потом снял Ма и подтолкнул ее в сторону Тиро.
— Ее надо помыть, одеть, накормить и уложить спать! Пускай отдыхает!
— Ох, бедная, — Тиро всплеснул руками.
— Тиро, возьми, — Лекс отдал домоправителю свиток, — Кирель подарил Ма и ее дочку мне. Сходи в муниципалитет и переоформи подарок, а после этого сразу выпиши ей и ее ребенку вольную. — Лекс спрыгнул с ящера и подошел к перепуганной женщине, — прости меня, Ма, я пообещал тебе, что все страшное в твоей жизни закончилось, а тут Гаури случился… — Лекс сломал печать на ее ошейнике и снял его, — но теперь ты вольная женщина и теперь тебя никто не обидит.
— Вы прогоняете меня? — прошептала обескровленными губами Ма.
— Нет. — Лекс погладил ее по голове, — нет, милая, ты будешь жить в этом доме теперь не как раба, а как гостья. Мы найдем тебе хорошего мужа и никто тебя больше не обидит.
К Ма подбежала малышка и уткнулась ей в колени. Лекс нагнулся и, сломав печать, снял ошейник с маленькой шеи. Женщина обняла дочку и расплакалась. Ее сразу окружили девки и стали обнимать и уговаривать не плакать. Тиро рыкнул на всех, но его со смехом проигнорировали, потянули Ма в уголок под тень дерева, и там, усадив на скамеечку, вымыли теплой водой и душистым мылом, а потом дали ей чистый хитон.
Лекс увидел качели, построенные для него во дворе. Сиденье было больше, чем в прошлый раз, и на нем можно было сидеть даже вдвоем со Скандом. Лекс уселся на качели и оттолкнулся ногами. Ламиль заинтересованно крутил головой, было похоже, что ему очень нравится новая забава. Лекс достал ребенка из переноски и посадил к себе на колени. Малыш быстро понял, что взрослый раскачивает игрушку своим телом, и легко поймал ритм. А вскоре стал подпевать в такт качелям. Сканд, как в трансе, смотрел, как Ламиль напевал и раскачивался вместе с Лексом. Похоже, он не ожидал такой сообразительности от ребенка.
В это время Ма помыли и переодели. Девушки выманили из ее рук малышку и утащили на кухню. Четверка стекловаров во главе с Тиро подошла к замершей Ма. Он нес палочку и ложку.
— Ты же взрослая девочка? — Тиро вздохнул, увидев затравленный взгляд кормилицы, — ты же понимаешь, что надо делать? И чем быстрее мы это сделаем, тем быстрее все закончится.
Ма кивнула головой и сжалась. Бэл подошел к ней со спины и уперся в нее всем телом, жёстко зафиксировав ей голову. Мэл и Пин взяли Ма за руки и потянули в разные стороны, лишая ее малейшей возможности дернуться, а Тиро предложил ей палочку. Крин в
