Саламандра - Полевка
Во дворе седлали ящеров. Сканд велел оседлать самочку для Лекса. Олива принесла на выбор несколько палантинов, разных по ширине. Лекс выбрал самый широкий и длинный. Он связал концы, перекинул узел за спину и петлю через плечо, потом забрал Ламиля и посадил внутрь. Неожиданно оказалось, что носить так ребенка очень удобно. Ламиль почти сидел и оставалось вытащить ему руку и поправить край палантина, чтобы улучшить ему обзор. При этом он был прижат к Лексу всем телом и легко контролировался при практически свободных руках. Ребенок покрутился немного и, довольный, затих, наслаждаясь теплом тела Лекса и крепкими объятиями.
В ворота постучали. Это был монах верхом на ящере, он спрашивал, поедет ли Лекс или Императорскую чету будет сопровождать один Сканд. Муж сразу подсадил Лекса, и заодно проверил, как закреплено седло и мешочек с едой. Тиро переживал рядом, но помалкивал, уж больно решительно был настроен рыжик. Сканд вместо ответа монахам велел открыть ворота и отправляться в дорогу. Ученики Лекса недовольно смотрели вслед упрямому рыжику, но он раздал им задания на день, и надо было повиноваться.
Их успокаивало только присутствие монахов. Они будут сражаться и за Лекса, и за Ламиля, не щадя ни чужих, ни своих жизней. Чудеса, которые сопровождали этого необычного человека, давно поставили его выше всех живущих. Если бы Кирель знал, что монахи при выборе, кого спасать, Лекса или его, без сомнения начнут спасать избранного, то Первосвященник задумался бы об этом. Хорошо, что вслух в этом никто не признается, чтобы защитить огненноголового сына Саламандры. Что монахи умели делать лучше всего, так это хранить свои секреты в глубине своих сердец.
Лекс даже не думал, какой переворот вызвал в умах и душах окружающих, и спокойно правил своей самочкой. Монахи сообщили, что процессия с императорской семьей уже отправилась в путь, и теперь их стоит догонять по дороге. Сканд стегнул Шу и тот, взревев, распугал прохожих на улицах, где велась тщательная уборка. Жители убирали не только свои дома, но и улицы перед ними. Бегали дети, поливая из ведер брусчатку и зазевавшихся прохожих, и только увидев синего ящера генерала и его спутников, замирали и почтительно кричали им приветствия.
Ламиль вначале смотрел по сторонам, но вид одинаковых стен вскоре его утомил, и он улегся на своем ложе, прижатый к Лексу. Рыжик погладил его свободной рукой и начал напевать песенку, пытаясь подобрать слова этого мира. Поскольку здесь было много свистящих и шипящих звуков, вскоре песенка стала смахивать на утренний пересвист летающих ящерок. Но Ламилю этого хватило, чтобы сладко заснуть, похоже, покачивание при беге самочки его убаюкало сильнее колыбельной.
Вскоре Сканд с Лексом догнали процессию, которая только выбралась за пределы города. Как всегда, Шарп был во главе колонны, а Кирель на своем паланкине посередине, в окружении монахов. Охрана, гости и часть патрициев кучковались, похоже, в произвольном порядке. Чаречаши и сопровождающие его воины выделялись крупными ящерами песчаного окраса. У имперцев такие крупные ящеры были только у Шарпа и Сканда. У остальных патрициев и воинов ящеры были несколько мельче.
Лейшан первый заметил Лекса за спиной мужа и свистнул Чаче, чтобы тот обратил на это внимание. Чаречаши бросил разговор с кем-то из знати и придержал ящера, чтобы отстать и встретить брата по пути. Но Сканд не дал остановиться для разговоров и провел Лекса до носилок Киреля, велев оставаться рядом с ним. Середина колонны всегда считалась самым защищенным местом. Сканд поприветствовал Киреля и отправился к Шарпу в голову колонны.
Лекс подъехал к носилкам и увидел, что в паланкине вместе с Кирелем возлежит и Гаури. Цветочек имел вид вальяжный и крайне самодовольный. Он просто светился от осознания собственного величия. Кирель, увидев Лекса, приподнялся на локте и с интересом рассматривал переноску для Ламиля. Лекс даже отогнул край переноски, чтобы показать ему спящего ребенка. Кирель довольно улыбнулся, его, похоже, полностью удовлетворило увиденное. Взамен он погладил Гаури по бедру и, просунув руку ему под одежду, сжал сосок. Гаури изогнулся и томно застонал. Кирель сразу склонился над ним и одарил весьма жарким поцелуем, нимало не стесняясь людей, которые, впрочем, упорно делали вид, что ничего не видят.
Лекс посмотрел в голову колонны. Там, возле Шарпа и Сканда, ехал Пушан и беззаботно смеялся какой-то шутке. Потом посмотрел на насмешливого Киреля и очень довольного Гаури. Цветочка просто распирало от собственного величия, он с такой небрежной ухмылочкой посмотрел на Лекса, что тому стало смешно. Тоже нашел чем гордиться! Но только вот сам Цветочек явно считал иначе, он теперь взирал на Лекса с брезгливой улыбочкой, как на попрошайку или самозванца, которого поставили, наконец, на место.
Лекс почесался и решил, что, пожалуй, стоит поехать вперед. В конце концов, чего это Сканд один радуется жизни, а он здесь глотает пыль? Но стоило ему отъехать от паланкина Первосвященника, как к нему подъехал братик Чача.
— Как же ты такое допустил? Почему твое место занял этот бледный прыщ? — Чача усмехнулся, — я прямо тебя не узнаю, раньше ты никогда не позволил бы, чтобы хоть кто-то был выше тебя. Или ты решил избавиться от неудобного любовника, чтобы он не мешал тебе вернуться домой?
Лекс сделал вид, что ничего не слышит. Дернул поводья у самочки, понуждая ее прибавить шаг, но Чаречаши схватил ее за узду и, приблизившись вплотную, горячо заговорил вполголоса:
— Качшени, маленький мой, поехали домой! Вспомни, как тебя все любили! А хочешь, будешь моим младшим мужем, как Кирель у Шарпа? Я даже разрешу, чтобы второй ребенок был от тебя! Поехали домой! Вернись ко мне, радость моего сердца! Когда я вернулся домой и не услышал твоего смеха, я понял, что потерял не просто братика, а свое сердце! Качшени, не будь таким жестокосердным, я весь мир брошу к твоим ногам!
— Я теперь Лекс! — рыжик дернул повод, желая уехать как можно дальше, но Чача держал его цепко, — Чани, пойми, это все промысел богов! Так должно было случиться, чтобы я прибыл сюда, но стал супругом не первого старшего брата, а второго. И пытаться уговорить меня бросить мужа, это все равно, что уговаривать восстать против богов! Ты с ума сошел!
— Чего это ты шипишь на моего мужа? — Сканд вклинил Шу между ящером Чаречаши и самочкой Лекса, — опять пытаешься подсунуть ему своего Лейшана? У того, как я смотрю, зубы выросли, можно заново выбивать!
— Я хотел посмотреть на спящего Ламиля, — Чаречаши скривился, как от
