Киоко. Милосердие солнца - Юлия Июльская
Конечно, Мэдока снова исчезла. И Мэзэхиро отчаянно бродил у ворот, по улицам второй линии и по рынку в надежде на случайное столкновение, но его не было.
Он узнал, где она живёт, и порой кругами ходил вокруг дома, даже пытался заглядывать в окна, но это ничего не дало. По всем обычаям он мог бы прийти к её отцу, передать цветы и записку, ухаживать как полагается. Но Мэдока была иной, а значит, подобное её бы только рассердило — в этом он был уверен. Но что её не рассердит? Чего она ждёт? Отчего снова сбежала, скрылась от него?
В поисках встречи дни улетали, просачивались сквозь пальцы, оставляя липкое чувство разочарования. И лишь на девятый день Мэзэхиро, поглощённый её обманом, вспомнил о собственном обещании. Это произошло на рассвете: воспоминание стало первой мыслью после сна, в котором она снова ждала его у ворот, чтобы просить о помощи.
Словно услышав его молитвы, боги помогли служанке ошибиться, и мама весь завтрак жаловалась на неровно завязанный пояс. А затем та же служанка стала наводить порядок до того, как отец покинул дом, хотя он строго-настрого запрещал мести, мыть и стирать в его присутствии, так как ценил тишину.
И так уж вышло, что именно этой ночью отца, по-видимому, мучили кошмары. Он выглядел усталым, совершенно невыспавшимся и был особенно раздражителен. Мэзэхиро, давно зная, как стоит обращаться к сёгуну в подобном состоянии, когда они остались наедине, коротко сказал:
— Я слышал, дочь господина Андо подумывает о работе служанкой. Говорят, она хороша.
И всё. Никаких подробностей — ему это сейчас не нужно. Никаких вокруг да около — он от этого лишь больше разозлится. Коротко, ясно, по делу. Отец молчал, но Мэзэхиро знал, что тот запомнил его слова и вернётся к ним, когда будет готов принять решение.
Так и случилось. Ещё через три дня во время обеда, когда мама снова начала сетовать — в этот раз на недостаточно нежное расчёсывание волос, — отец не выдержал:
— Дочь господина Андо, говоришь? — спросил он у Мэзэхиро. Тот кивнул. — И что, не нашла ещё?
— Этого не могу знать. Новость ходила с неделю назад, может, кто-то уже и прибрал к себе.
— Андо, Андо… — Отец силился припомнить фамилию. — Торговец, точно. Это же его ширмы мы тогда закупали на весь дворец. А он хорошо поднялся, делая их по сезонам! Дамы наши тогда с ума посходили, — покосился он на супругу.
— Отличные ширмы, — невозмутимо ответила мама. — Зато под каждое время года в спальне сейчас прекрасный пейзаж. А то на время роста с цветущими деревьями сейчас смотреть было бы невыносимо.
— Пусть так, пусть так, — усмехнулся отец и снова обратился к Мэзэхиро: — А с чего это его дочь вдруг в поисках работы, а не жениха?
— Вот и я думаю, — подтвердила мама. — Дочери таких знатных купцов не из тех, кто прислуживает. Это им прислуживают.
— Мне откуда ж знать? — солгал Мэзэхиро. — Может, не уродилась она для замужества…
— Сын! — тут же перебила мать. — Как неприлично!
— Так я ведь не утверждаю, — защитился он, — так, предположение.
— И весьма грубое. Даже недопустимо грубое! Надеюсь, ты не позволяешь себе подобных предположений за стенами дома. Мы от такого позора потом не отмоемся.
— Это верно, — поддержал её отец и тут же направил разговор в более безопасное русло. — Что ж, распоряжусь выяснить, что с госпожой Андо. Может, она сумеет справиться и с поясами, и с волосами. И не станет слишком шуметь.
Он поднялся из-за стола, и Мэзэхиро встал вслед за ним. Впереди ждали занятия, а после них — очередные поиски встречи.
И они оказались бесплодными. Однако через три дня, сидя в комнате и упражняясь в поэзии, Мэзэхиро услышал голос вошедшего в дом отца:
— Вы уверены, что готовы жить здесь, покинуть собственный дом?
Он тут же прильнул к сёдзи, стараясь не упустить ни единого слова.
— Какая девушка в городе не мечтает попасть за стены дворца? — Это была Мэдока. Мэзэхиро почувствовал, как шею и щёки начинает пощипывать. Страх, стыд и нетерпение смешались в нём, и он прижался к перегородке плотнее. Неужели правда останется?
— В таком случае препоручаю вас Наоки, она проведёт вас по дворцу Мудрости и расскажет об обязанностях, подготовит к работе.
— Спасибо, господин.
Зашуршали одежды, и после непродолжительных шорохов всё стихло. Остались только шаги отца.
Мэзэхиро подбежал к столику, схватил свиток, на котором до этого старательно выводил танка, свернул его и, стараясь ни с кем не встречаться, выбрался на улицу. Он знал, что Мэдоку повели к дворцу Покоя и достатка, туда, где располагались слуги. Конечно, соваться к дому слуг было невежливо и странно, так что, поразмыслив, он повернул к саду и вышел к озеру в надежде, что, когда Мэдока закончит знакомство с внутренними правилами и своими обязанностями, она придёт сюда, к нему, догадается, что он может быть здесь.
В ожидании прошла стража. Затем другая. Бой барабана ознаменовал смену сома шершнем, а следующий — шершня оленем. Он пропустил ужин и всё ждал, ждал, ждал. У воды было холодно, но Мэзэхиро терпел. Она придёт. Она просто ещё занята.
Но она не пришла. Ни когда Аматэрасу уже начала прятаться за горизонт, ни когда журавль прилетел на смену медведю и заступил на стражу в ночной темноте.
Она не пришла.
Он принял это. Вернулся домой, бросил свиток обратно на стол и сел, пытаясь понять, когда бродяжка успела так завладеть его разумом. Казалось, что теперь нет ничего важнее этих редких встреч. Только бы ещё раз увидеть… Он всё ещё не дотягивает до успехов, какие были у отца в его возрасте, но разве это имеет значение? Разве это важно, если она не приходит? Разве значимо, что он недостаточно быстр, когда бежать некуда?
Он потёр переносицу, пытаясь сосредоточиться, но мысли всё равно сбегали к её чёрным глазам, её тонкой коже на ключицах, её хрупкой, изящной шее. И там, в плену её очарования, очень хотелось остаться. Может, и неправильно, да только кто узнает, чтобы его осудить? Она всё равно не ищет с ним встречи.
— Господин…
Сёдзи отъехало в сторону, и в проёме показалось лицо из его видений, лицо, не дававшее ему покоя, лицо, которое он так жаждал увидеть.
— Я что, брежу?
Мэдока усмехнулась, осторожно вошла внутрь и задвинула сёдзи.
— Нисколько. Вас долго не было, и я решила, что горячий мугича поможет вам согреться после холодного вечера.
— Не думал, что ты… — Он замялся, покосился на стены. — Вы… Так
