Змеиный крест - Энни Вилкс
Даор проверил браслет: тот мерно сжимался и разжимался, как и было положено, и никто, кроме девушки, не останавливал на герцоге взгляда. Это было неожиданно и интересно. Вряд ли шепчущая оказалась бы в клетке. Ее цепкие глаза остановились на жилистой яшме, из которой было сделано сердце.
— Это амулет? — спросила она заинтересованно. — Повезло, что его не отобрали. Мой с меня стащили, когда поймали, а я не расставалась с ним с детства. Мне сейчас не по себе. Твой тебя защищает?
— Да, но не от всего, — усмехнулся он. Ее внимание почему-то не досаждало. Она села рядом с ним, опершись спиной на плохо отесанные прутья.
— Ты пленник или пассажир?
— Пассажир, — ответил он.
— А я пленник, — просто сказала она. — Значит, подговаривать тебя на побег не буду. Что с твоим лицом?
— Раны так плохо выглядят? — усмехнулся Даор, вспоминая, насколько жуткую иллюзию наложил.
— Честно говоря, ты как будто в мясорубку попал, — грустно ответила Алана. — У девочек вроде бы есть вода. Давай хотя бы промоем?
Представив, как девчонка коснется его лица и почувствует, что никаких ран на нем нет, герцог Даор ответил:
— Не трогай.
— Хорошо, — легко согласилась она. — Извини, вижу, тебя лучше не беспокоить. Если захочешь поболтать в пути — я тут. У меня, — она заговорщицки поднесла палец к губам, — есть много интересных историй о шепчущих, например.
— Болтай с другими, — ответил Даор равнодушно.
Девушка кивнула и отошла. Она свернулась в клубочек на уголке ковра и стала смотреть на дорогу. Даор видел, как погасла ее улыбка, с которой она обращалась к людям, и сделал вывод, что веселость была исключительно показной. Сейчас, когда она обхватывала себя руками, такое хрупкое маленькое тельце в темноте, в ее позе была только обреченность.
Глава 25. Простая кухарка. Келлан
Алана боялась, что он осудит ее на смерть. Это никак не шло у Келлана из головы. Она действительно думала, что он раскроет ее тайну, и не верила ни единому слову. Алана боялась его, Келлана! Почему-то прогнать это из мыслей не выходило: ее влажные глаза, сдержанная манера разговора, вся эта внешне спокойная вежливость, приправленные в мыслях смятением, страхом и вполне ощутимым интересом, интриговали и бередили какую-то рану, о которой он раньше и не подозревал.
И отданная шаль. Он протянул к Алане руку — и она подумала, что Келлан хочет забрать свой подарок.
У нее не было никого, кому она могла бы довериться.
Келлан думал, как снять с ее души эту тяжелую ношу, и приходил к единственному выводу: нужно было заключить с ней новый контракт, уже на реальное имя. И пусть ее продолжили бы называть Вилой, больше над ней не висел бы меч возмездия. Тогда можно было бы сказать ей, что скрываться больше не нужно, бояться нечего, можно просто продолжать жить.
Келлан никогда не интересовался, как именно набирают прислугу в Приют. Расспрашивать об этом отца он счел нецелесообразным: Келлфер точно обратил бы внимание на изменения в поведении сына. Поводов обратиться к директору Сину было все больше, однако тот, будто почувствовав, вызвал к себе Келлана сам.
— Ты ставил блок на сознание Аланы дочери Ласа? — без предисловий спросил его Син, как только Келлан переступил порог его аскетичного кабинета. Келлан давно привык к деловой манере старшего из директоров, и его не удивило отсутствие приветствий.
— Да.
— Я знаю, кто мог попросить тебя об этом. — Проницательные синие глаза Сина сузились, впиваясь кинжалами в лицо Келлана. — Меня больше интересует другое. Когда ты закрывал ее разум, то видел там опыт сотворения магии?
— Нет, — удивленно ответил Келлан.
— Я думаю, она не из простой семьи, — сказал директор Син. — Но нужно проверить это. У нее явно есть способности, иначе зачем ей глушащий их амулет.
Почему-то Келлан почувствовал радость. Какой-то груз свалился с его души, облегчение было таким сильным, что он почти позволил себе улыбнуться.
— Ты уверен?
— Безусловно.
— Ты сказал ей об этом? Примем ее на обучение?
— Я не успел сказать ей.
— Она не откажется.
Келлан вспомнил, как замирало сердце Аланы, когда она слышала шепот послушников, и как отчаянно ей хотелось стать частью этого волшебства. Ликование, новое, незнакомое, захватило его.
— Разумеется. Если вернется.
— Ты назвал ее Аланой. Она знает, что это имя тебе известно?
— Да. Юория Карион написала мне письмо. Куда она могла убежать?
— Хранитель ключей сказал ей, что за подмену слуг казнят, — ответил Келлан, не сразу осознав вопрос. — Она убежала? Куда? Как?
— Использовала портальное окно в Серые земли. Прямо из моего кабинета, когда я вышел, чтобы позвать тебя. Довольно нагло, не находишь? Видишь ли, Келлан, я бы очень хотел ее вернуть по многим причинам, но у меня нет с ней абсолютно никакой связи. Мне нужна твоя помощь. Куда она могла пойти в Серых землях? Чего ищет?
Келлан с ужасом осознал, что не знает: воспоминания Аланы он в тот первый день прочитал очень поверхностно, а когда заинтересовался, его собственный блок не дал ему узнать что-то еще. Снятие же блока означало бы повреждение ее воспоминаний. Именно поэтому Син, обнаружив след заклятия, не стал проникать внутрь.
— В ее воспоминаниях не фигурировали Серые земли, она выросла в Зеленых.
— Белые?
— Тоже, — осторожно ответил Келлан.
— Келлан, ее нужно найти. Ты привязался к ней, и я думаю, ты справишься с этим лучше других. — Директор Син, как и обычно, знал и то, что было секретом для любого другого в Приюте. Он не обвинял, лишь констатировал факт. — Она нужна здесь. Если Алана та, о ком я думаю, нам невероятно важно сохранить ей жизнь и обучить ее.
— Кем она может оказаться, по-твоему?
— Ее амулет — родовой амулет Вертерхардов. Она может быть одной из них.
Впервые за четыреста с лишним лет Келлан потерял дар речи. Син тоже молчал, задумчиво глядя в родовую книгу.
— Служанка. Из рода ходящих по мирам, — прошептал Келлан. — Кухарка на нашей кухне.
Глава 26. Отважная девочка. Даор
Девочка не спала. Даор видел белки ее глаз и как они дрожали в темноте. Она смотрела на проносящиеся мимо деревья и скалы, молча, не реагируя на крики головорезов снаружи. Те громко обсуждали судьбу спящих красавиц, используя обороты, которые обычно не услышишь в благородном обществе, и разнузданно похохатывали, задаваясь вопросом, можно ли чуть надкусить предназначенные на продажу сливы. Любая другая боялась бы привала, но Алана не показывала страха. Один раз она даже вежливо попросила Мышь дать ей немного воды, и, к удивлению остальных, он протянул ей мех, из
