Киоко. Милосердие солнца - Юлия Июльская
— Это неоценимая поддержка, — ответила она, не показав замешательства.
* * *
В этот раз она согласилась лететь. Хотя время терпело, их никто не торопил, но Хотэку хотел прибыть в Минато как можно раньше, чтобы поговорить с дзурё, и она не стала возражать. Сейчас не хотелось.
Встретили их радушно. Дзурё был всё так же огромен и весел и тут же сунул ей в пасть рыбу, а Хотэку провёл в покои. Норико не стала обижаться — послушно обглодала сушёную тушку, вылизалась и только тогда пришла к птицу.
— Что дальше? — спросила она, деловито осматривая совершенно пустую комнату: ни подушек, ни тем более кровати. — Ужас какой, а где здесь спать?
— На татами, — невозмутимо ответил Хотэку.
— На полу?
— А ты уже забыла, как мы жили до Юномачи?
До Юномачи они спали где ни попадя, потому что такова была необходимость. Но уж дома у дзурё должны быть хоть какие-то удобства…
— Я буду жаловаться.
— Киехико-доно? Ну давай.
— А ты что ухмыляешься? Тебя устраивает? Мы тут почётные гости вообще-то!
— Да, а ещё мы в городе, который едва ли не наполовину сгорел в битве с вако. Киехико-доно и до того не жил в роскоши, как видишь, а сейчас тем более направляет все средства на восстановление и укрепление города. Норико, иногда можно подумать не только о себе. Ну так, для разнообразия.
Он говорил это без злобы, она знала, но отчего-то всё равно стало — немыслимо! — совестно. Ворчание само вырвалось из пасти, а потом Норико просто схватила зубами сумку со своими вещами и попыталась протащить её к выходу. Конечно, ничего не вышло.
— Ну или ты обратись, или давай я тебе помогу, — усмехнулся Хотэку.
Норико зло зыркнула на него и обратилась. Вообще-то можно было стать кем угодно покрупнее кошки, сумка была не слишком тяжёлой, но ей захотелось смутить Хотэку, стереть эту дурацкую ухмылку с лица и поставить птица на место. Поэтому теперь перед ним стояла обнажённая женщина, и Норико с удовлетворением отметила, что ухмылка действительно исчезла. Птиц старался оставаться невозмутимым, но получалось у него плохо.
— Сама справлюсь. — Она подхватила сумку и вышла в коридор.
— Госпо… Кхм! Прошу прощения! — Дзурё стоял прямо перед ней, полностью загораживая проход своим огромным телом. Он смотрел на Норико во все глаза и, судя по всему, в его голове были какие-то мысли, которые он хотел бы высказать, но собрать их в кучу пока не получалось.
— Киехико-доно, могу ли я просить об отдельной комнате? — с вызовом произнесла Норико.
— Это наша кошка. — Сзади вплотную к ней встал Хотэку. Видимо, сложившаяся ситуация убила в нём всё смущение, зато теперь не по себе стало самой Норико.
— Норико?! — воскликнул он не то вопросительно, не то утвердительно, и собственный крик, кажется, привёл его в чувство. Он тут же опустил глаза. — Прошу прощения, госпожа, следующие покои ваши. Они были… А впрочем, неважно. Они ваши, проходите.
Норико не стала утруждать себя поклонами. Обернулась на Хотэку, вздёрнула подбородок и, перехватив сумку покрепче, прошла в соседнюю дверь.
И только задвинув сёдзи, Норико почувствовала, насколько сильно было напряжено её тело. Нет уж, больше никаких выходок голышом. Она раскрыла сумку, вытащила кимоно и как могла постаралась его расправить. На удивление оно даже не сильно помялось в дороге.
Одевшись слой за слоем, Норико села на пол и только тогда поняла, что в комнате стоит кровать. Большая, легко вместившая бы двоих. А то и троих. И почему дзурё не предложил эту спальню Хотэку?
Отбросив эту несущественную и даже глупую мысль, она заползла на мягкое одеяло и раскинула руки в стороны. Неважно, почему Хотэку предложили другую комнату. Важно, что ей отдали эту.
Сколько она так пролежала — неизвестно, но пролежала бы гораздо, гораздо дольше, если бы в дверь не заскреблись.
— Кыш, — буркнула она, не открывая глаз.
В дверь снова заскреблись. Да что за манеры?
— Я сказала, кыш! — проворчала она громче.
Царапанье стало настойчивее.
— Если ты продырявишь мне дверь, я тебя загрызу. — Угрозы должны были сработать. Всегда работали.
— Для этого тебе придётся полетать на собственных крылышках, — донеслось из-за двери.
— Чего тебе, птиц?
Он сдвинул сёдзи в сторону:
— Пойдём.
— Я тебя не приглашала, — всё так же не открывая глаз, проворчала Норико. — Сам иди, мне и здесь хорошо.
— Не сомневаюсь. Но мы здесь не для того, чтобы лежать.
— Лисы подождут.
Послышались шаги. К сожалению, не удаляющиеся. Норико приоткрыла один глаз и заметила перед собой слишком сосредоточенное лицо.
— Твой нос.
— Мой, — подтвердила она.
— Почему именно этот кошачий нос так и хочется жмякнуть?
— Что сделать? — Она на всякий случай открыла оба глаза и села, отстранившись от птица. Он тут же опустился рядом и снова приблизил своё лицо.
— Коснуться. Пальцем.
— О нет. — Норико тут же сползла с кровати. — Киоко так делала. Постоянно. Всё своё детство. Я не позволю! — Она пятилась к выходу, но вдруг вспомнила, что это вообще-то её комната. — Уходи.
— Да не буду я его трогать. — Хотэку поднял руки, держа их на виду. — Просто было интересно. С волками так не работало, в чём разница?
— В том, что я кошка. Кошки милые, — проворчала Норико, глядя на занятую кровать, на которую теперь опасалась садиться.
— Обычные кошки.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ну… Ты, конечно, милая, но совсем не как остальные.
— И слава Каннон. А теперь иди по своим делам, птиц, и верни мне кровать.
— Точно. — Он опустил руки на одеяло и осмотрелся. — Я рад, что тебе досталась комната с кроватью. Отличный план.
— План?
— Смутить дзурё. Он растерялся и выдал тебе, по всей видимости, лучшие покои.
План, как же… Хотя лучше уж пусть думает так.
— Ага.
Хотэку встал:
— Нам действительно пора.
— Да. Тебе — идти. Мне — спать, — согласилась Норико.
Хотэку вздохнул, и Норико даже на миг подумала, что, наверное, действительно стоит пойти. Всё-таки они не просто так сюда прилетели и не просто так птиц такой настойчивый. Но тут Хотэку снова заговорил:
— Ты права, отдыхай. Несколько страж ничего не решат, так что я подожду, пока ты проснёшься.
С этими словами он вышел. Внутри что-то неприятно поскреблось, но Норико тут же отогнала это чувство, обратилась кошкой и, оставив упавшую одежду валяться на полу, нырнула под одеяло и свернулась клубком.
* * *
— Первейший. — Чо вошла в павильон Совета и осмотрелась. Что могло Иоши
