Киоко. Милосердие солнца - Юлия Июльская
* * *
— Нужно отправить несколько в провинцию Сейган. — Иоши передвинул фигурки самураев к западу. — Минато восстанавливается гораздо медленнее, чем хотелось бы. Нам нужен крепкий город, способный вместить всех…
— Вы правы, — согласно кивнул Кунайо-доно и подвинул туда ещё две фигурки. — Отправим побольше наших, опытных. Деревенские выловили множество обломков кораблей, всё идёт в ход. Нам нужно построить несколько собственных — для торговли и…
— Правильно. И хорошо бы отправить туда кого-то из своих. Наверняка там остались кицунэ, куда они денутся без ооми? Не вплавь же возвращаться. Нужно бы их отыскать.
— Я займусь. — Хотэку поднял взгляд от карты и посмотрел на Иоши. — Хотя Норико с ними лучше ладит, но она ничего не смыслит в дипломатии и хороших манерах. Есть некоторые риски…
— Тогда отправляйтесь вдвоём. — Иоши вытащил из кипы свитков тот, что содержал карту прибрежной провинции, и через стол перекинул его Хотэку.
— Вы уверены?
Иоши был уверен. Или старался увериться. Дзурё в Минато хотя и был хорош, всё же не особенно заботился о благополучии города. Он наладил торговую связь, но о достатке и домах горожане заботились сами. Справится ли он с потоком новых людей? Сумеет ли грамотно спланировать работы, озаботиться постройкой новых деревень, заселением новых земель? Справится ли с земледелием и посевами, с новым распределением труда?
Конечно, и он когда-то учился, и он осваивал управление провинцией, понимал, как всё устроено в других областях. Но одно дело — знать, и совершенно другое — наблюдать. Да и лет-то с его обучения сколько прошло… Помнил ли он хоть что-нибудь из тех знаний, что никогда ему не пригождались?
— Ногицунэ пытались захватить наш город, так что лишним её подвешенный язык не будет. А отправлять её одну я не рискну, даже несмотря на то, что смогу без всяких гонцов с ней общаться. К слову, это и для нас будет удобно. Так что постарайся от неё не отходить.
— Понял. — Хотэку глубоко поклонился и вышел из павильона Совета.
— Вы славно справляетесь, — отметил Кунайо-доно. — Не мне, конечно, оценивать работу императора, однако я приятно удивлён, что юный возраст не мешает вам принимать хорошие решения.
Слова, которые Иоши когда-то мечтал услышать, но не от даймё… Сейчас они для него почти ничего не значили. Он и так был уверен в том, что делает. Когда принимаешь ответственность за последствия, мысли становятся яснее, а верных выборов — меньше.
— Как думаете, выйдет переманить ногицунэ на нашу сторону? — продолжал даймё.
— У них нет выбора. — Иоши смотрел вдаль невидящим взглядом. Перед лицом стоял отец. Стоял и ухмылялся, одобряя действия сына. — Те, кто не с нами, — против нас. А те, кто против нас, — умирают.
* * *
Сколько кругов она уже навернула? Семь? Десять? Сто восемнадцать? Норико не знала и продолжала гипнотизировать свёрток, лежавший посреди комнаты. Тронув его лапой в который раз, она снова убедилась, что содержимое мягкое. Понюхав, учуяла всё те же запахи краски.
Она сама не знала, почему так боялась его открывать. Хотэку ведь сказал, что это не от него. Но от кого тогда? И зачем, почему? Вопросов было много, а ответов — ни одного. Ещё и Киоко рассказать не успела. А медлить до её возвращения казалось неправильным…
Она уселась, вздохнула. В конце концов, избегает ведь она разговоров о ленте с цветами? Раз её получилось запрятать подальше и не думать, то и здесь, если придётся, получится.
Она моргнула и раздражённо скрестила ноги, усаживаясь поудобнее. С неудобством сидячего положения при смене ки ей пока не удалось разобраться до конца. На всякий случай она привычно оставила себе кошачьи уши и нос — во дворце все уже знали бакэнэко, и скрываться не было нужды.
Подхватив свёрток, она ещё несколько раз покрутила его в пальцах, затем всё-таки поддела когтем уголок и развернула ткань. Внутри оказалась… снова ткань. Но, в отличие от простого платка-упаковки, эта была с узором из серой дымки.
Так вот почему человеческая ки…
Она поднялась и развернула наряд, вытягивая руки и пытаясь рассмотреть его. Это было кимоно. Два слоя, как то, что когда-то госпожа Фукуи подарила Киоко. Вот от кого свёрток… Она и не думала, что кто-то поддерживает связь с Иноси, но, видно, Хотэку слишком любил своих родителей, чтобы им не писать.
Норико прошла к нише в стене, достала нижнее бельё и гэта. Это она наденет. Слишком искусный подарок, сделанный бережным и внимательным к деталям человеком. И слишком личный, чтобы им пренебречь.
Завязав хададзюбан, она со стыдом вспомнила, как не справлялась в Минато даже с юкатой… Как хорошо, что столько времени в человеческом облике не прошло зря. Теперь она управляла этой ки почти так же умело, как кошачьей, и срослась с ней почти так же крепко, как с первой.
Нижний слой кимоно был серо-голубым, словно затянутые туманом дали. На нём искусной вышивкой выстроились горные цепи, в которых Норико сразу узнала Яманэко и даже нашла среди всех свою. А чуть поодаль, в стороне от всех, возвышалась Торияма, сверкая белой вершиной. Даже нить реки, уходящая от гор к Шику, была здесь. Могла ли госпожа Фукуи так точно знать Большую землю? Или это её дар, не дающий возможности ошибиться?
Верхнее кимоно было тоньше. Прозрачный шёлк укрывал рисунок, почти не изменяя его, но верхняя часть… От вершин горной цепи, по рукавам и до воротника, до края широких рукавов сначала тонкий, едва заметный, а затем всё гуще и темнее клубился туман, в котором Норико сразу узнала Ёми. Два мира в одном наряде, как два мира в ней самой. Она так ненавидела одежду ещё полгода назад, но сейчас… Сейчас ей отчего-то совсем не хотелось обращаться обратно. Сейчас она чувствовала себя так, словно именно этот облик был её истиной, словно именно он отражал то, кем она оставалась внутри.
Норико наклонилась, чтобы лучше рассмотреть вышивку на подоле, но чёрные кудри ссыпались вниз, падали, застилая глаза и не позволяя ничего увидеть. Она пыталась придержать их рукой, но пряди выбивались. Так что Норико вздохнула, решила про себя, что один раз — ничего страшного, и вытащила подаренную Хотэку ленту. Она просто подвяжет волосы, чтобы как следует рассмотреть платье. Потом сразу снимет. Никто и не узнает…
Голубые цветы-звёзды взирали на неё с чёрной ткани совершенно равнодушно. Им не было дела до сомнений бакэнэко, так что и она, отбросив мысли, перехватила ленту покрепче
