Повесть о кольце - Джон Рональд Руэл Толкин
Фродо поговорил с Эльрондом, и решено было, что они выедут на следующее утро, с ними, к их радости, решил ехать Гандальф.
На прощанье Бильбо подарил своему молодому родичу все накопившиеся у него черновики и записи и попросил "привес — ти их когда — нибудь в порядок". — И привезти потом показать мне, — добавил он. — Посмотрим, как у тебя получится. — И Фродо обещал приехать, как можно скорее.
Но когда на следующее утро они были уже готовы выехать, то Эльронд, пожелав Фродо доброго пути, добавил тихо:
— Не думаю, Фродо, чтобы вам стоило возвращаться сюда. Но когда — нибудь осенью, под золотыми, готовыми осыпаться деревьями, ищите Бильбо в Широких лесах. Я тоже буду с ним.
10.
Покинув Ривенделль, Хоббиты в сопровождении Гандальфа повернули, наконец, в сторону Шира. Им очень хотелось поскорее вернуться домой, но Фродо вдруг ощутил сильное недомогание, и когда им нужно было переправляться через реку вброд, он с трудом заставил себя решиться на это.
Весь этот день он молчал, и только вечером, когда Гандальф заговорил с ним, он пожаловался на боль в раненом плече и на мрак и холод в сердце. Тогда они вспомнили, что этот день — тот самый, когда Король — Призрак ранил Кольценосца на Ветровой вершине.
Но потом ему стало лучше, они поторопили коней и без приключений достигли Бри. Эту местность можно было считать началом Шира. Здесь они впервые услышали тревожные вести о каких — то злых чужестранцах, хозяйничающих в Шире, и заторопились туда еще больше. Особенно торопился Сэм: он не мог забыть того, что видел в Зеркале Галадриэль в Лориене.
Близ леса у границ Шира — в этом лесу они заблудились когда — то, начиная свой далекий путь, и встретились со Странствующими Эльфами — с ним — и расстался и Гандальф.
— У меня здесь поблизости есть друзья, — сказал он. — Старые друзья, с которыми я давно не виделся и с которыми у меня есть о чем поговорить. Ширу я больше не нужен. Свои дела вы уладите и сами, если понадобится: вы уже научились этому.
— И мы останемся без вас? — жалобно спросил Пиппин.
— Без меня, — ответил кудесник. — Разве вы не видите? Мое время кончилось; я сделал все, что хотел и должен был сделать. А вам, дорогие мои друзья, больше не нужна ничья помощь. Вы выросли. Выросли настолько, что я больше не боюсь ни за вас, ни за вес ваш народ. Прощайте!
Он повернул Быстрокрыла в сторону от дороги; конь сделал огромный скачок и умчался, как ветер. Хоббиты долго смотрели ему вслед.
— Ну, вот мы и остались вчетвером, как когда выехали вместе, — сказал Мерри. — Все прочие, один за другим, покинули нас. Как будто все это было сном, и он постепенно рассеивается, и мы просыпаемся.
— Напротив, — отозвался Фродо. — Мне кажется, что мы опять засыпаем.
11.
В своих родных местах они нашли странные события. Зеркало Галадриэль не солгало: знакомые деревья были вырублены, знакомые уютные домики разрушены, и на их месте выросли угрюмые, некрасивые постройки, напомнившие Фродо и Сэму поселки Орков в Мордоре. Шир был захвачен свирепыми пришельцами откуда — то с востока; и Мерри с Пиппином узнали их с первого взгляда — это были коренастые, толстоногие, большеротые, с раскосыми глазами Орки Сарумана, нахлынувшие сюда после разгрома по ту сторону Туманных гор.
Они беспощадно запугивали, притесняли, грабили беззащитное население, но с прибытием Кольценосца и его друзей этому пришел конец. Мерри и Пиппин показали, что не напрасно участвовали в битвах, и очень скоро пришельцы, не ожидавшие сопротивления, были побеждены, разгромлены и изгнаны из пределов Шира.
Оставалось только найти их предводителей, и велико было изумление Фродо и его товарищей, когда они разыскали его и узнали в нем Сарумана!
Увидев их, он злобно засмеялся, начал издеваться над ними и хвалиться тем, сколько несчастья причинил в Шире. — Это вам за то, что вы сделали со мною, — сказал он. — Вы и ваш приятель — колдун. Мне приятно думать о том, что я посчитался с вами.
— Если это может быть для вас приятным, — ответил Фродо, — то мне вас жаль. Но вам придется удовольствоваться только воспоминаниями. Уходите отсюда и не возвращайтесь больше!
Но Хоббиты, во множестве собравшиеся вокруг, зароптали. — Не выгоняйте его! — говорили они. — Он злодей и убийца. Смерть ему! — Так велик был гнев этих добродушных существ, что они готовы были убить его на месте, своими руками.
Саруман окинул их всех насмешливым взглядом. — "Смерть ему!" — передразнил он. — Попробуйте, если посмеете, мои добрые Хоббиты! — Он выпрямился; его мантия, когда — то белая, была теперь грязно — серой, но темные глаза сверкнули, как и раньше. — Кто сразит меня, тот погибнет сам, а с моей смертью проклятие упадет на весь Шир. Попробуйте теперь убить меня!
Хоббиты попятились. Но Фродо сказал: — Не верьте ему! Он потерял все свои колдовские силы, кроме голоса, которым умеет запугивать и покорять, если вы поддадитесь ему. Но я не хочу его смерти: она бесполезна. Уходи отсюда, Саруман, и уходи поскорее!
— Черный! Черный! — позвал Саруман, и из ближайшей хижины выполз Грима, похожий на голодного пса. — В путь, добрый Грима! — сказал ему Саруман. — Нам с тобою нет места здесь.
Он повернулся и двинулся по дороге, а Грима заковылял за ним вслед.
Но, поравнявшись с Фродо, Саруман вдруг выхватил кинжал, блеснувший на солнце, и ударил его. Удар был нацелен метко, но лезвие сломалось о кольчугу из митриля, а Хоббиты, с Сэмом во главе, набросились и сбили Сарумана с ног. Сэм выхватил меч и замахнулся.
— Нет, Сэм, — произнес Фродо, — не убивай его даже сейчас. Он не ранил меня. И когда — то он был велик и благороден, и мы не посмели бы тогда поднять на него руку. Пусть он уходит!
Саруман встал, и в его глазах, когда он взглянул на Фродо, были и удивление, и уважение, и ненависть. — Так я должен быть обязан тебе жизнью.
Хоббит? — сказал он. — Но я ненавижу и ее, и тебя. Я уйду отсюда, уйду навсегда, но не ожидай, что я пожелаю тебе здоровья и долгой жизни, у тебя не будет ни того, ни другого.
Он двинулся
