Повесть о кольце - Джон Рональд Руэл Толкин
Самым важным событием было сражение с Орками, во множестве нахлынувшими сюда с севера после безуспешного нападения на Лориен: они намеревались захватить Рохан и нагнать и истребить его войско, лишь незадолго до того вышедшее на помощь Гондору. Орки были свирепы, но немногие ушли от Энтов живыми, да и те почти все погибли в Реке.
Другая новость была более тревожной — Сарумана в башне больше не было.
Пользуясь остатками колдовской силы своего голоса, чародей убедил Фангорна выпустить его из заточения, а старейший из Энтов не любил держать в клетке никого и не считал больше Сарумана опасным, так что позволил ему уйти. И вместе с Саруманом ушел Грима: связанные взаимной ненавистью, они были неразлучны.
— Я отобрал у него ключи Ортанка, — сказал Фангорн. — Вот они. — Он подал их Арагорну. — Думаю, что никто из вас больше никогда не увидит его.
— Но в этом он ошибался.
Здесь Отряд, некогда вышедший из Ривенделля, начал расходиться, так как Леголас и Гимли решили повернуть на север и через лес Фангорна вернуться каждый к своему народу. — Вы пойдете со мной, Гимли, — сказал Леголас, — и увидите деревья, каких больше не бывает в этом мире. — И Гимли согласился, хотя, кажется, без особого удовольствия.
— Итак, наш отряд в конце концов расходится, — сказал Арагорн. — Но я надеюсь, что вы скоро вернетесь ко мне в Гондор с помощью, которую обещали.
— Придем, если позволят наши правители, — ответил Гимли. — Ну, прощайте, мои добрые Хоббиты! Теперь вы благополучно вернетесь домой, и мне больше не придется не спать по ночам от тревоги за вас.
Мы будем посылать вести друг другу, и некоторые из нас смогут когда-нибудь увидеться снова, но боюсь, что мы никогда больше не соберемся все вместе, как сейчас. Прощайте!
Он уехал вместе с Леголасом, как всегда. В них воскресла древняя дружба Карликов с Эльфами, и говорят, что когда Леголасу пришло время отправляться за Море, то с ним — единственный из всех Карликов — отправился и Гимли. Эта милость была дарована ему за дружбу с Эльфом и за то, что он отдал свое сердце Повелительнице Золотого Леса.
7.
Отсюда всадники направились к Роханскому проходу, и близ того моста, где Пиппин смотрел в Камень Ортанка, Арагорн простился с ними. Хоббиты очень огорчились при этом, так как Арагорн всегда был им верным другом и прошел сквозь многие опасности.
— Я хотел бы иметь такой камень, чтобы видеть в нем всех наших друзей, — сказав Пиппин, — и разговаривать с ними.
— Для вас остался только один такой, — ответил Арагорн, — ибо едва ли вам захотелось бы видеть то, что может показать вам Камень Минас Тирита. Но Палантир Ортанка я оставляю себе, чтобы видеть все, что происходит в моей стране и что делают мои слуги. А вы, Перегрин, не забывайте, что вы теперь рыцарь Гондора и что я не освободил вас от вашей клятвы. Сейчас вы уходите в отпуск, но может случиться, что я снова призову вас. И помните, дорогие Широкие друзья, — добавил он, улыбаясь, — что мой народ живет на севере и что когда-нибудь я побываю там.
Потом Арагорн простился с Келеборном и Галадриэль, и она пожелала ему счастья и мудрости, а Келеборн сказал: — Прощайте, мой родич! Пусть ваша судьба будет лучше моей, пусть ваше сокровище навсегда останется с вами!
На этом они расстались. Был час заката, и когда потом они обернулись, то увидели Вождя Запада на холме, окруженного своими рыцарями, и все доспехи сияли в огне заката, как золото, а белый плащ Арагорна стал, как пламя. Потом Арагорн взял свой зеленый камень и высоко поднял его, и в руке у него сверкнула зеленая искра.
8.
Был уже сентябрь, пора золотых дней и серебряных ночей. И однажды ясное, холодное утро поднялось над туманом, и, взглянув со своей стоянки на холме, путники увидели далеко на востоке три смежные вершины, поднявшиеся в небе сквозь плывущие облака: Фанунидол, Келебдил, Кархадрас. Они были близ Врат Мориа.
Здесь они провели семь дней, ибо им предстояла еще одна разлука, о которой им было тяжело думать. Келеборн, Галадриэль и их спутники должны были свернуть на восток, в свою страну. Они ушли так далеко на запад потому, что им обо многом нужно было поговорить с Эльрондом и с Гандальфом, и они медлили расставаться со своими друзьями. Когда Хоббиты засыпали, они часто сидели всю ночь, вспоминая минувшие времена, все пережитые радости и горести, или советуясь о делах в будущем. Но случайный путник, взглянув на них, увидел бы только серые неподвижные фигуры, словно древние каменные изваяния, и он не услышал бы ничего, ибо они не говорили вслух, а сообщались мысленно, и только глаза у них светились и вспыхивали, когда они обменивались мыслями между собой.
Но вот все было сказано, и час разлуки наступил. Келеборн и Галадриэль со своими спутниками направились в Лориен, в своих серых плащах быстро исчезая среди камней и теней, а остальные стояли на холме и смотрели им вслед, пока в сгущавшихся сумерках не сверкнула в последний раз белая искра. И Фродо понял, что это Галадриэль подняла, прощаясь, свое кольцо с белым камнем.
9.
Настал вечер, когда путники очутились над глубокой долиной Ривенделля и увидели далеко внизу огоньки в окнах: то было жилище Эльронда. Они спустились и миновали мост, и весь огромный дом наполнился светом, радостью и песнями.
Едва спешившись, даже не сбросив плащей, Хоббиты кинулись искать Бильбо и нашли его перед камином в его комнатке: он дремал, но проснулся, когда они вошли, и очень им обрадовался. В прекрасном жилище Эльронда Хоббиты провели пятнадцать дней и без устали рассказывали Бильбо о своих приключениях, обо всем, что видели и пережили, он слушал их внимательно, но часто посреди рассказа начинал дремать, так как был уже очень стар, а влияние Кольца начинало уже проходить.
И вот однажды утром Фродо взглянул в окно, увидел на ветвях иней и понял вдруг, что ему пора уезжать отсюда. Погода была тихая и ясная, но был уже октябрь, вскоре должны были начаться дожди и холода, а путь до Шира предстоял еще далекий. И он почему — то вспоминал
