Повесть о кольце - Джон Рональд Руэл Толкин
— Нет, сестра моя, это не мальчики, — сказала женщина Иорет своей родственнице из Имлот Минум, стоявшей с нею рядом. — Это доблестные воители из далекой страны Хоббитов, где они, как говорят, были прославленными вождями. Я это знаю, потому что ходила за одним из них в Доме Исцелений.
Они невелики ростом, но отважны. Говорят, кто — то из них побывал в Стране Мрака, вдвоем со своим оруженосцем, и сразился с Темным Владыкой, и разоружил Черную Крепость. Так говорят у нас в Городе, и я этому верю.
Должно быть, это тот, что идет с нашим новым правителем. Они большие друзья, как я слышала. А какой он чудесный, правитель Эльфеиит, в речах не очень сладкий, знаешь ли, но сердце у него золотое, и он исцеляет одним своим прикосновением. "Если бы пришел кто-нибудь, обладающий силой древних вождей", — сказала я, и с этого все началось. А Митрандир сказал мне: "Иорет, люди долго будут помнить такие слова", и…
Но ей не пришлось больше поучать свою приезжую родственницу, так как прозвучала труба и настало мертвое молчание. Тогда от Ворот двинулся Фарамир, а с ним — Хурин, хранитель ключей Цитадели; а за ним следовало четверо воинов с гербами Цитадели на одежде, и они несли большой ларец из черного лебетрона, окованный серебром.
Фарамир встретил Арагорна посреди всех собравшихся и оказал: — По воем законам и обычаям Гондора, я стал правителем Города и страны; ио я готов признать над собою права того, чья сила и мудрость выше моей, и готов добровольно передать ему власть. — И, преклонив колено, он протянул Арагорну свой белый жезл и сказал: — Прими его и сними с меня сан, которого ты достоин гораздо больше, чем я.
Но Арагорн, взяв жезл, тотчас же вернул его и сказал: — Достоин я или нет, покажет судьба. Исполни теперь свою обязанность, и будь что будет. — И Фродо, стоявшему с ним рядом, показалось, что в лице и голосе у него что — то дрогнуло.
Тогда Фарамир встал и произнес: — Правители нашей страны носили на своем челе Серебряный Венец, привезенный Пришельцами из — за далекого Моря и дающий тому, кто его носит, мудрость и всеведение. Но недостойного этот Венец испепеляет на месте. Все вы знаете также, что давно уже он был захвачен Врагом, Но Темный Владыка пал, и Венец возвращен Гондору, и вот — пришел тот, кто по праву может возложить его на себя. Вот он — Арагорн, сын Арагорна и вождь Бродяг Севера, вот Эльфенит, потомок Изильдура, непобедимый в битве, тот, чьи руки исцеляют! Хотите ли вы, чтобы он вступил в Город, обитал в нем и правил страной?
Все войска и весь народ закричали в один голос: — Да!
А женщина Иорет сказала своей родственнице: — Это только обряд, какие есть у нас в Городе, сестра; потому что он уже входил, как я говорила тебе; и он сказал… — И тут она снова должна была умолкнуть, так как Фарамир заговорил снова:
— Люди Гондора, мы взяли Венец оттуда, где Враг хранил его, не смея коснуться, и принесли его сюда. Никто еще не прикасался к нему. Если чья — либо рука достойна коснуться его, то это рука Арагорна, сына Арагорна.
Пусть же он возьмет то, что по праву принадлежит ему!
Тут воины выступили вперед. Фарамир открыл ларец. Арагорн достал оттуда Венец повелителей Гондора. Этот венец был похож на шлемы Стражей Цитадели, но выше их; он был весь белый, а крылья с обеих сторон — серебряные и жемчужные, в виде крыльев морской чайки, ибо это было знаком Пришельцев из — за Моря. В его обруч были вделаны семь алмазов, а в верх — один камень, сверкающий, как пламя.
Арагорн взял венец и высоко поднял его; Фродо ясно увидел, как побледнело у него лицо, а серые глаза сверкнули, словно алмазы Венца. Он и сам замер, не отрывая взгляда от лица Странника: кроме Гандальфа, он один во всех этих толпах понимал все значение этого мига. Решалась судьба Арагорна. Что ждет его сейчас, счастье или гибель?
6.
К изумлению собравшихся, Арагорн не возложил Венец на свое чело, но вернул его Фарамиру и сказал: — Трудами и отвагой многих пришел я к своей цели. Пусть же, в знак этого, Кольценосец возьмет у меня Венец и подаст Митрандиру, и пусть Митрандир возложит его на меня, если захочет, ибо он был причиной всего, что свершилось, и эта победа — его победа.
Фродо, невольно затрепетав, взял Венец из рук Фарамира и подал Гандальфу: он зажмурился, когда Арагорн преклонил колено, и Гандальф увенчал его Серебряным Венцом.
Общий вздох пронесся по толпе и Фродо открыл глаза. Арагорн встал, а собравшиеся глядели на него и молчали, ибо им показалось, что они видят его впервые. Он был высок ростом, как древние вожди — выше всех окружающих; древним казался он, но был словно вэ цвете лет, и на челе его была мудрость, в очах — свет, в руках — мощь и исцеление. Теперь всем было ясно, что он — родич и воспитанник Эльфов, обладатель их мудрости и силы. Фарамир первым подошел, склонился перед ним и сказал: — Вот подлинный вождь и правитель Гондора! Благословен день, когда мы увидели его!
В этот миг зазвучала труба, Арагорн подошел к Воротам, Хранитель ключей открыл ему вход, и под звуки арф и виол, среди звонкого пения новый правитель прошел по усыпанным цветами улицам к Цитадели и вступил в нее; на ее самой верхней башне было поднято знамя с Древом и Звездами; так началось правление Элессара, о котором сложено множество песен.
Во время его правления Город стал прекрасным, каким не был никогда, даже в дни своей первой славы; он украсился деревьями и фонтанами, его ворота были сделаны из митриля и серебра, а улицы вымощены белым мрамором, в нем работали Жители Гор, любили навещать его Жители Лесов, все его раны были залечены, дома были полны мужчин, женщин и детского смеха, и ни одно окно не было закрыто, ни один двор не был пуст. Когда эта эпоха закончилась, а началась следующая за нею, то в ней сохранилась память о славе и блеске минувших дней.
7.
В последующие дни новый правитель сидел на троне под изображением Древа, в зале с изваяниями, и вершил суд.
