Громов: Хозяин теней 5 - Екатерина Насута
Задумчивый взгляд. Она не спешит с ответом. Не знает? Или такие подсказки уже не положены. А холод раздирает горло.
— Он придумал это там. Проводил опыты на тенях. Тени не люди, на них можно. А потом… потом понял, что если можно там, то и тут сработает? Что принцип-то один. Да, здесь нет теней, но людей хватает. И можно вытягивать эту силу мира из них? Но из одарённых можно получить больше, вот они… девчонок ищут. Вытягивают из одних, чтобы… чтобы что? Отдать другим?
Логично.
Просто и логично. Эликсир номер какой-то там.
— Дерьмо.
— Опасное, — Мора улыбается, только улыбка мертвеца — такое себе удовольствие.
— Для людей?
— Для мира. Если из тебя вытянуть много крови, ты умрёшь. Даже если не сразу. Человек слабеет. И мир слабеет. Миры, они на самом деле от людей не сильно отличаются.
Тоже логично. О таком я и не думал.
Но и вправду… может, конечно, от пары-тройки человек, которых на опыты пустили, мир и не пошатнётся. А вот от пары-тройки десятков? Сотен? Где та черта? Чуется, близко.
— А у… — я замираю, поскольку если они научились получать что-то и там, и тут, то что помешает… — У Крылатого тоже творится… такое?
— Умный, — Мора улыбается ещё шире. Честно, тянет перекреститься, но сдерживаюсь. — Иди. Долго здесь. Пришло моё время собрать страдания…
— А прорыв, он…
— Большим не будет. Но здесь меня звали. И я пришла.
По спине побежали мурашки, но я кивнул. Мол, понимаю.
— Стой, — она вдруг протягивает руку и касается лба. Холод сковывает череп, и от него ноют глаза, а зубы, кажется, начинают мелко постукивать. — Нехорошо оставить подарок без ответного.
И задумывается на долю мгновенья. Правда, чувствую, как на коже образуется ледяная корка.
— Так, — она наклоняется и выдыхает облако тьмы. То окутывает меня, и холод отпускает, становится даже хорошо, настолько, что стискиваю зубы, чтобы не застонать от нахлынувшего удовольствия.
Вот это приход, чтоб его.
— Так будет хорошо. Теперь ты сможешь подарить покой.
— К-кому? — губы слушаются плохо, язык и того хуже.
— Поймёшь. Потом.
Понятно. Божественные дары — штука такая. Инструкция к ним не прилагается. Ладно, кто бы жаловался, но только не я.
— Спасибо, — говорю и кланяюсь.
— Иди уже, — она умеет улыбаться почти по-человечески. Так, что ещё немного и действительно можно будет за человека принять. — Мне сложно держать их. Особенно, когда они в своём праве.
— Конечно, — говорю тихо, решив, не уточнять, кто именно сюда явится. — Ты дашь нам время? Немного. Там девчонок надо вывести. И самому… в целом время. Чтобы разобраться в этом дерьме. Я их найду. Всех найду.
— Хорошо, — она отступает и тонкая девичья фигурка плывёт туманом. — Найди. Я люблю подарки.
Наверх я поднимаюсь бегом.
— Выходим! — крик мой тонет в вязкой тишине. Прорыв меняет и звуки, и саму физику мироздания, поэтому воздух становится тягучим. И ощущение такое, что бежишь, как во сне. Когда бежишь, но при этом остаёшься на месте. — Девчата, теперь собрали силы и быстро шевелим ножками. Очень-очень быстро!
Как ни странно, дальше было легко.
Относительно.
Бег? Нет, бежать они были не в состоянии, но вот на ногах держались. И шли сами, опираясь друг на друга. И только у лестницы одна, та, чернявая, которая болела, опустилась на корточки.
— Я… не смогу, — просипела она и зашлась в приступе кашля.
— Сможешь, — Одоецкая дёрнула её за руку. Она была бледна, но упрямое выражение лица говорило, что княжна скорее сдохнет тут, у подножия этой лестницы, чем сдастся. — Давай, Ниночка. Тут немного.
— Они… всё равно…
Кашель не позволил ей договорить. А я вздохнул и, подхватив девицу, закинул на плечо.
— Идём. А то и вправду сунется кто.
Вряд ли.
Призрак не чувствовал присутствия живых, а вот Тьма, та ощущала и мертвецов, и тварей, которые заполоняли подвалы. Что ж, дверь им не особо помешает, но какая-никакая, а преграда.
— Раз-два… девушки, раз-два… веселей… а ты не дёргайся.
— Вообще-то девиц носят на руках, — уточнила Одоецкая, которая переступала со ступеньки на ступеньку, чтобы на каждой остановиться и перевести дыхание. — А ты…
— А я дикий. Необученный. Как умею, так и таскаю.
Смешок.
И смех. Смех нервический, наверное, он скорее не потому, что смешно, а чтобы не сойти с ума. Но Призрак оборачивается и клекочет с укоризной, мол, чего смешного-то?
Ничего.
Совершенно.
Коридор.
И здесь уже живые есть. Из комнаты высовывается девица, и мне приходится снова вытаскивать Призрака в явь. Девица визжит и захлопывает дверь.
— Прорыв! — ору я. — Твари на подходе… Твари сожрали Короля!
Хлопают двери, редко, но всё же. Значит, не все поверили. Пускай. Я держу Призрака видимым, и этого хватает, чтобы из-за хлопающих дверей никто не высовывался…
— Держимся рядом и давайте… — я срываю какую-то портьеру, за которой обнаруживается перечёркнутое полосами решётки окно. Пыльную ткань набрасываю на девиц. Мысль искать одежду уже не кажется здравой. — Уже недалеко. Тут где-то дверь.
Чем дальше, тем людей больше.
Осоловелая шлюха, в глазах которой пустота, стоит у стены и хихикает. Явно под дозой. Над порогом замер, согнувшись, какой-то мужик. Он поднял взгляд и икнул, а после снова согнулся с характерным таким звуком. Пить надо в меру, чтоб вас…
Но мы идём.
Дальше. Коридор кажется бесконечным.
Дверь. Теперь распахнута. Двор по-прежнему тёмен, но Призрак топорщит крылья. Люди здесь. Люди не ушли далеко. Они глупые, думают, что темнота их спрячет от теней.
И что скоро всё закончится.
Нет, для этого места всё только начинается. Если я правильно понял. Но это уже не моя головная боль. «Руссо-балт» исчез. Зато грузовик на месте. Отлично. Мальчишки убрались, что тоже скорее хорошо.
— Эй ты, — из темноты выныривает фигура. — Ты кто такой…
Призрак отвечает вместо меня. Его нервный тонкий голос разносится над пустырём, и человек, отшатнувшись, хватается за револьвер.
Грохот выстрелов заполняет тишину.
— Твари… твари!
Согласен.
Кругом одни твари. И не все они — порождения кромешного мира.
— Забираемся. Без комфорта, но уж как есть, — я сваливаю девчонку в кузов и она, снова согнувшись в кашле, пытается
