Десять тысяч стилей. Книга четырнадцатая - Илья Головань
– Ты не спасешь всех. Это мир идущих.
– Ялум…
– Нет. Я не уйду. Вся моя жизнь – это сражения и подготовка к ним. Не лишай мою жизнь смысла, дорогой.
– Я знал, что ты это скажешь.
– А я знала, что ты знаешь.
Ялум замолчала. Прошло пять минут, и Ливий услышал тихое сопение. Лягушка уснула прямо на коленях, и это почему-то заставило Волка расслабиться.
«Я сожалею. Очень сожалею, Махус, Наус, Сванхат. Но это неуважительно по отношению к вам – взваливать все на себя. Я буду помнить о вас всегда. Весь мир услышит истории о великих героях Махусе, Наусе, Сванхате и Рори. Будьте уверены».
Глава 23. Вечный Закон
На утро Ливий вернулся к «Опаленным». Бросив взгляд на место сожжения, Волк сказал: «Сэкт», и трава затянула черные пятна от огня. Больше ничего не напоминало о вчерашних похоронах.
– Шодэс рассказал, что ты убил Демона. Поздравляю, – сказал Аррон.
– Спасибо, – кивнул Ливий и внимательно посмотрел на бывшего главу отряда «Совы».
Лечебные схемы смогли подлатать «Опаленных», но не вылечить их. Поэтому Ливий приступил к работе врача.
– Садись. Осмотрю тебя.
– Не стоит, – сказал Аррон, но все же сел.
– Помолчи, – ответил ему Волк, быстро восстанавливая тело товарища.
К Ливию подтягивались и другие «Опаленные» – все, кто нуждались в лечении. Вчерашний день остался в прошлом, и товарищи пытались вновь войти в колею суровой и насыщенной жизни идущих.
– Хорошие новости сейчас бы не помешали, – сказал Моро. – Ну, кроме убийства Демона.
– Я еще и Аквилу убил, – сказал Волк, шевеля пальцами над раной Тихого. Товарищ поморщился от невероятной боли, но Ливий знал, что Тихий сможет потерпеть.
– Ого, – удивился Моро.
– Верховных почти не осталось, – добавил Ливий. – Только Хаос и Гром. А, есть еще одна хорошая новость: мы вылечили Диаза.
– Да ну?
Моро удивился даже сильнее, чем от вестей о смерти Аквилы. «Опаленным» казалось, что Диаза уже невозможно исцелить, а Бирэнна хватается за несбыточные желания.
– А он… – спросил Мируол.
– Полностью исцелен. Наследие клана больше не терзает его разум. И кстати, теперь он сильнее любого из вас, только ему нужно время, чтобы привыкнуть к своей силе.
– Вот это действительно хорошая новость, – улыбнулся Мируол. – Нужно позавтракать в честь этого, я раздобыл нам еды. Не обед в ресторане, но очень даже достойно.
Пока Мируол занимался готовкой, Ливий закончил лечить товарищей. В голове не было никаких мыслей о том, что делать дальше. На Ливия давила огромная сила, но Волк ее игнорировал со вчерашнего дня – не до нее было. Сейчас Ливий просто хотел позавтракать с друзьями.
Люди оживились. Все это время в стороне были Шодэс и Саади. Начались самые обычные разговоры и шутки, и Ливий почувствовал себя странником, который застал ужасную грозу и переждал ее где-то в пещере, промокнув до нитки, а уже утром наступил новый день – все еще мокрый, но солнечный и какой-то радостный. В такие моменты всегда казалось, что гроза произошла будто в прошлой жизни, а утром – жизнь уже новая. В ней тоже случались грозы, застававшие тебя посреди поля, но после каждой жизнь начиналась заново, оставляя тьму и гром позади.
– Только Гром и Хаос, – задумчиво сказал Аррон.
Ливий кивнул. «Единство» было почти уничтожено – и теперь это было правдой. Даже такие «старожилы», как Лень или Демон, погибли. Оставался только Гром, и, конечно же, сам Хаос.
Но Ливий не чувствовал, что победа близка. Наоборот: Волку казалось, что самое худшее – впереди.
– Ливий, я хочу тебе кое-что показать, – сказал Шодэс. Он молчал до утра и разговорился за завтраком, как-никак, Шодэс был наемником. Бродяга Клинка полез в свой рюкзак и достал оттуда сервиз.
– Опять ты с ним носишься, – сказал Саади.
Глиняный кувшин, глиняная чашка. С виду – ужасная работа, ведь лепили руками, без гончарного круга. Гончар даже не подумал украсить свою посуду самыми простыми методами, вроде узора шнурком. Нет, это был «сервиз» из совсем бедных мест, где никто даже не задумывался о том, что кувшин и чашку нужно украшать. Зачем? Свою функцию выполняет – и ладно.
Но Ливий сразу понял, почему Шодэс принес кувшин и чашку. От посуды исходил шлейф энергии – особенной и совершенно чуждой для мира идущих. Ее не должно было быть здесь, даже отголосков, и тем не менее сервиз «фонил».
«Изначальная энергия», – подумал Ливий.
До того, как энергия разделилась на небесную и земную, существовала изначальная энергия. Когда-то идущие острова Моку попытались добыть эту энергию – и жестко поплатились. От Моку не осталось ничего, а запечатанные на дне океана остатки изначальной энергии каждый год вызывали Великий Вал.
– Я понимаю, о чем ты, – сказал Ливий, когда рой мыслей пронесся через его разум.
– Хоть кто-то, – кивнул Шодэс.
– В этом кувшине и правда есть что-то необычное? – удивился Саади.
– Есть. Очень необычное, но рассказать не смогу, – кивнул Ливий.
«Изначальная энергия – еще не все. Я чувствую что-то… Нет, я должен это проверить».
Ливий встал. «Опаленные» посмотрели на него, ведь для них Волк был лидером. Сейчас нужно было решить, что делать дальше.
– Нам надо восстановиться. Схемы развернул, раненые – приходите в себя. Остальные – охраняйте их. Я отойду с Шодэсом километров на десять в ту сторону, – махнул рукой Ливий. – Туда лучше не подходите – ради вашей безопасности.
«Опаленные» кивнули. Если Ливий говорил так – значит, дело было серьезным.
– Пойдем.
Вместе с Шодэсом Ливий удалился от лагеря «Опаленных», чтобы товарищи не увидели и не услышали ничего.
«Я мог бы разобраться с этим и сам. Но мне тоже нужен человек, который будет меня охранять. Шодэс подойдет лучше всего», – подумал Волк и уселся посреди поля, поставив кувшин и чашку перед собой.
– Шодэс, прежде всего спасибо за алкоголь, – заговорил Ливий.
– Нашел за что благодарить.
– Ну а как по-другому? Позволь рассказать тебе кое-что. В Энергетическом Параде Планет есть распространенные и редкие планеты, – сказал Ливий. – Меркурий, Венера, Марс, Юпитер – их открыть просто. С малыми планетами сложнее. Сатурн и Уран открывают настоящие мастера,
