Как достать архимага 3 - Лев Котляров
Вопросы теснили друг друга, толкались и настойчиво требовали разумных ответов. Аж голова разболелась, и заныли зубы.
Как поступить?
— Почему вы здесь?
— Нас заперли! Свободы! Свободы!
— Почему вас заперли?
— Старуха! Она нас заперла! Смерть ей!
Силуэты продолжали обретать очертания и плотность, позволяя рассмотреть их лучше. Я видел рваные раны на груди у каждого, перерезанные глотки, распоротые животы. Их не просто убивали, а с особой жестокостью.
А потом привязали к этому месту.
— Почему она вас заперла здесь?
— Жертвы духу.
— Старуха и есть тот дух? — я понял, что эти души ничего не скрывали от меня, главное — правильно задать вопрос.
— Да! Да! Да! — их слова рассыпались звонкими бусинами.
— До меня кто-то еще приходил?
— Да! Да! Да! Мы!
— За наградой?
— Стать одним из нас! Жертва! Добровольная! Смерть! Смерть! Смерть!
Твою ж…
Идиот.
Старуха намеренно забирала силу, чтобы оставлять вот таких искателей халявы без возможности сопротивляться этому месту. Но тогда, зачем она отдала мне свою силу? Думала, что я не смогу ею воспользоваться? Или никто до меня такого не просил? Есть ли у нее разум?
От злости я стукнул посохом, едва не забыв, что вообще его взял.
И тут случилось нечто совершенно невероятное: по сотканным из тумана силуэтам прошла черная рябь, и послышались вздохи облегчения.
Значит, так вас нужно освобождать?
Новая магия хлынула из меня в посох, напитывая его силой под завязку. Она текла свободно, в знакомое уже место, освобождая меня от своего присутствия.
Я снова, уже полностью отдавая себе отчет, стукнул этой сучковатой палкой. Новая рябь, гуще прежней и снова вздох облегчения. Чернота будто растворяла силуэты, делая их прозрачнее.
Действительно, работает!
Повторив все несколько раз: залить силу, ударить посохом, я с приятным удивлением понял, что черноты во мне становится меньше. Настроение от этого хоть и пыталось стать лучше, но в то же время я понимал, что еще немного и во мне вообще не останется никакой магии.
А вот искра никак не реагировала на мои действия, скупо сверкая где-то впереди. Думаю, если я дойду до нее и попробую взять, то она вытащит из меня душу, и я пополню ряды местных «жителей».
Так что я потерял к ней интерес и продолжал переносить силу в посох, пока не вычерпал все до конца.
Силуэтов уже почти не оставалось, тумана тоже, и я болтался посреди серого ничего, пока не ударил в последний раз.
Сверкнула яркая вспышка, и мне в лицо ударил сильный порыв ветра.
— Спасибо! Спасибо! Беги! Беги!
Услышав последнее, я огляделся в поисках двери, которой, конечно же, нигде не было. Твою ж дивизию! Да что ж за невезение такое!
Но посох все еще был у меня в руках, наполненный силой, а дверь… Дверь и нарисовать можно! Точно!
Сучковатый конец на остатках черной силы прочертил в воздухе большую букву «п», и я в нее влил призрачную и стихийную магию. Ее было немного, но чем богаты.
Сначала ничего не происходило, только легкое дрожание силы вокруг пока еще не существующей двери. Я перевел взгляд на искру, которая продолжала мне призывно подмигивать.
— Да потухни ты, наконец! — не выдержал я, кинув в нее сгусток призрачной силы.
К моему удивлению, когда он достиг золотистого сияния, то очертания искры стали меняться. Теперь я видел перед собой огромный глаз, который смотрел на меня и, кажется, был явно недоволен.
— Иди к черту, — махнул я на него рукой и снова глянул на дверь.
Дрожание рисунка стало сильнее, края начали наливаться цветом, в основном черным, но мне и такое подходило. А потом появилась ручка. Простая, грубо вырезанная из куска дерева. Висящая в воздухе.
Я потянулся к ней и едва коснулся, сразу же проступили очертания двери. Ее-то я и распахнул, а потом сделал уверенный шаг из магической ловушки, выйдя прямо возле старухи.
— Какая мерзость, — выдохнул я, оглядываясь по сторонам.
Определенно это было то самое место, в которое я пришел. Те же скалы, ровная площадка с теперь уже едва заметными силуэтами, тот же камень. Чуть поодаль все так же стояла Василиса с Жу. До последнего боялся, что меня забросит в море.
Увидев их в целости и сохранности, я выдохнул.
— Награда не получена. Готовься к смерти! — вдруг изрекла старуха и сделала шаг ко мне.
— Да пошла ты к черту! — гнев вскипел мгновенно.
Старая карга сидела здесь уйму времени, пленила до черта душ и теперь хотела меня убить. Как бы не так!
Магии во мне не осталось, но зато был посох, который я с размаху и опустил на косынку старухи. Раздался глухой звук, как если бы я ударил палкой о камень. Хотя так оно и было. Живой стала статуя, и своих свойств она не поменяла.
Но разве меня это остановит?
В течение двух минут я со всей своей силой колотил по старухе, отбивая от нее целые куски. И даже когда она осыпалась, не успокоился, стараясь раздробить все в мелкое крошево.
Как только от нее осталась одна пыль, я вдруг почувствовал на плече чью-то руку. Резко развернувшись, я увидел перепуганное лицо Василисы.
— Леш, ты как?
— Нормально, — сквозь зубы ответил я.
Гнев все не утихал, но голова уже начинала соображать.
Увидев, что статуя полностью разрушена, я порывисто обнял Васю, вдыхая аромат сирени от ее волос.
«Все хорошо, архимаг, все закончилось», — говорил я сам себе мысленно, поглаживая спину девушки.
Нет, не все, одернул я себя. Еще три тени на площадке остались. Их тоже нужно отпустить.
Отстранив Васю, я решительно шагнул к ним.
— Моугилы под плитоу, — подсказала Жу.
— Это прекрасно, но у меня не осталось сил, чтобы ее поднять.
Вместо магии я ощущал вселенскую усталость. Каждая мышца дрожала и ныла, с меня ручьями стекал пот, а пальцы едва могли сжаться в кулак. Из-за этой проклятой старухи у меня опустошены все резервы.
— Я помогу! — с готовностью ответила Вася и положила мне руки на грудь.
В тот же момент из нее потекла тонкая струйка силы. Робко, опасливо, даже трусливо, но она мне была очень нужна. Через десять минут я мягко отстранил Василису, боясь, что та отдаст мне все.
Теперь у меня было чем поднять плиту.
Жу терпеливо ждала, с интересом разглядывая меня.
— Что ты видишь? — спросил я ее, сплетая из призрачной магии воздушную петлю.
— Ты всеу сделаул праувильно. Тебеу надоу отдохнууть.
— Это я и сам знаю, — поморщился я, оглядывая
