Громов: Хозяин теней 5 - Екатерина Насута
[1] Ещё один реальный рецепт.
[2] Есть устойчивая легенда о балтийском чае, представлявшем собой смесь из спирта и кокаина. Им якобы закидывались революционеры и мятежники. Балтийский чай снижал чувствительность, позволял не спать сутками и не чувствовать боль. Реальность же такова, что в спиртовом растворе кокаин значительно теряет свои свойства. Да и в целом водка и спирт были весьма дороги, а кокаин, напротив, дёшев. И мешать одно с другим было весьма странным решением. Поэтому сейчас многие сомневаются в реальности существования «балтийского чая»
Глава 19
Глава 19
Чисто и непорочно буду я проводить свою жизнь и своё искусство. В какой бы дом я ни вошёл, я войду туда для пользы больного, будучи далёк от всякого намеренного, неправедного и пагубного, особенно от любовных дел с женщинами и мужчинами, свободными и рабами. [1]
Врачебная клятва
Выражение лица у Николя было одновременно и мечтательное, и виноватое. Глаза подозрительно заблестели, и я поспешно отвернулся.
— Как ни странно, та вечеринка стала последней из числа по-настоящему шумных. Тогда ведь не только я… учудил. Богдан сжёг трактир, благо, обошлось без жертв. Но его отцу пришлось приложить немало усилий, чтобы замять дело. Нам сделали внушение.
— Помогло?
— Да. И не только мне. Богдан тоже взялся за ум. Отец постарался и устроил его в лейб-гвардию. У Богдана появились новые знакомые, но и меня он не забывал. Часто появлялся, как он говорил, чтобы спасти меня от тоскливых будней и позволить моей большой голове отдохнуть.
— И вы отдыхали?
— Увы, но да. Мне стыдно, но тогда… тогда жизнь кипела. Я был если не на вершине мира, то где-то рядом. И мой дар становился ярче день ото дня.
— Из-за…
— Эликсира? Да. Из-за него. В целом характер наших встреч весьма скоро изменился. Исчезли вино и шампанское. Карты? Разве что так, отвлечься. Девицы… девицы появлялись, но не в дни, когда планировался приём эликсира.
— И принимали его не только вы?
— Да.
— И откуда он брался?
— Богдан приносил. Для всех. Моей задачей было разделить еженедельную порцию на малые дозы в зависимости от силы дара. Раздать. Помочь с приёмом, подавив первичное возбуждение нервной системы, которое часто наступало следом. Этакий душевный порыв бежать и что-то делать. Его требовалось купировать. Также мы проводили замеры и я помогал заполнять карты.
— И как оно?
— Хорошо. Поначалу было весьма хорошо. Силы прибавлялось. Контроль, правда, слабел, но я полагал, что это происходит вследствие быстрого роста. Известная особенность… правда, временами я начинал чувствовать головокружение. И отток силы порой был таков, что мне с трудом удавалось его остановить. Профессор несколько раз делал замечания. Потом поинтересовался, всё ли со мной хорошо. Я заверил, что просто много работаю. Усталость. Тоже бывает. Всё закончилось закономерно, как это я понимаю теперь… однажды Богдан сказал, что ему нужна моя помощь. Не только ему, но всем им. И спросил, готов ли я стать частью чего-то большего?
А воздух в палате спёртый.
Из-за окон закрытых? Или потому что вентиляция слабая?
— Я согласился. Я был даже счастлив. Как же, меня сочли достойным. Меня приняли в братство.
Прям аж зубы заныли.
— Цели его были весьма благородными. Собрать одарённых. Способствовать развитию их дара и продвижению по службе, помочь тем, за кем не стоит род. Богдан полагал, что оценивать человека надо по силе и способностям. И если на способности он не мог повлиять, то сила… у него было множество друзей, в том числе таких, которые не отличались силой, но были весьма умны, толковы. Вот только среди одарённых часто ум — это не то, на что смотрят…
Красиво.
Наверное, я бы тоже поддался, тот, другой, который моложе. Молодым важны красивые и правильные слова, идеи, чтоб душа отзывалась. Всегда приятно знать, что нагибаешь ближнего не ради голой наживы, а во имя чего-то великого.
— Мне доверили рецепт, полученный Богданом от друга. Там много компонентов, но ничего сверхсложного. Да, аптекарь бы не справился. А вот одарённый целитель — вполне. Основа рецепта — кровь одарённого. И все старшие братья, как именовал себя Богдан и некоторые его друзья, каждые несколько дней сдавали кровь. Я очищал её, изменял, добавлял прочие компоненты… более того, я увлёкся экспериментом. Я вёл записи. Измерял показатели. Писал отчёты… Богдан передавал их. Куда? Не знаю. Я много раз думал. Потом, после… перебирал имена, должности, но так и не вышел… ещё мы много беседовали и в какой-то момент дошли до того, что вполне возможно сделать из неодарённого человека одарённого. Правда, для этого понадобится усилить эликсир, вернее силовую его компоненту. И здесь уже крови может не хватить.
Николя сделал паузу, переводя дыхание. Я не торопил. Опёрся спиной на кровать, которая не шелохнулась. К полу прикручена?
— К счастью, мы не зашли дальше разговоров. К тому моменту стало ясно, что средство действует, но как у любого лекарства у него есть побочные эффекты. И необходимость постоянного приёма — один из них. Стоило прекратить, и дар замирал. А потом начинался откат. Силы становилось меньше. Контроль ухудшался ещё больше. И ладно, когда речь шла о целительской силе, но когда у огневика случается неконтролируемый выброс, это опасно не только для него, но и для окружающих.
Он сцепил руки.
— Тогда уже я начал осознавать, в какой ловушке оказался. С одной стороны, средство, приём которого опасен. С другой… с другой отказ от него может грозить утратой дара.
— А ваш друг?
— Богдан? Богдан не желал верить. С людьми это случается. Теперь понимаю. Тогда же… стоило заговорить о том, что необходимо отказываться от… эликсира номер пять…
— Почему пять?
— Рецепт, который мне передали, имел заголовок. Эликсир номер пять.
Интересно, были ли четыре предыдущие версии? И что-то подсказывает, что были.
— Я предлагал постепенное уменьшение дозы под наблюдением хороших целителей. Я… пробовал это на себе. Было весьма сложно, но… понимаете, когда ты только вот что мог одним прикосновением исцелить истекающего кровью человека, заставить раны закрыться, кости — срастись. Когда чувствовал себя почти Богом, и вот едва-едва наскребаешь крохи силы, чтоб пациент дотянул до прихода твоего коллеги… это весьма… угнетает.
Мягко говоря.
Как ни
