"Фантастика 2025-29". Компиляция. Книги 1-21 - Том Белл
Снаружи, за позолоченными дверями жался совершенно потерянный камердинер короля.
— Отыщите мне личного секретаря его величества, — бросил ему кардинал.
Перепуганный Брезе появился через несколько минут с переносной чернильницей и папкой под мышкой: вероятно, он решил, что его зовут записывать последние распоряжения короля. Сильвестр схватил его за локоть и оттащил в какой-то угол.
— Где королевский тайник? — спросил он.
— Что?.. Тайник?.. — испуганно залопотал Брезе, совершенно сбитый с толку.
— Да! — нетерпеливо подтвердил Сильвестр. — Король велел показать мне тайник! Тот, о котором вы знаете!
Брезе мялся и, похоже, хотел уже начать отнекиваться – второй услужливый дурак на пару с отцом Урбаном.
— Довольно! — в гневе прикрикнул на него Сильвестр. — Там должно находиться письмо герцога Алвы его величеству. Сами видите, что я говорю со слов короля!
Наполовину убеждённый, наполовину принуждённый Брезе повёл Сильвестра в рабочий кабинет Фердинанда II и достал с полки роскошный том Дидериха in-folio – подарок королевы, поднесённый в первый год её брака с Олларом. Оказалось, что король прятал в толстый кожаный переплёт особо секретные бумаги. Не много же тайн было у Фердинанда II! Сейчас там находился только один документ – письмо от Алвы, отправленное из Багерлее.
Кардинал выхватил его и прочитал со всё возрастающим бешенством, торопливо перескакивая со строчки на строчку.
Государь! Я не буду оправдываться перед Вами и признаю́ свою вину.… Но Ваша супруга имеет право на Вашу милость… Она была заложницей мира между двумя могущественными партиями и могла стать их жертвой. Она нанесла Вам обиду из страха за своё положение и жизнь… Я прошу Ваше величество помиловать её… В обмен я отрекаюсь от права на трон Талига за себя и своих потомков… Ваше величество сможет назначить преемником того, кого Вам будет угодно избрать…
Так вот оно что! — думал Сильвестр, чувствуя, как болит его сердце. — Так вот на что он решился: торговать порядком престолонаследования! Кому же он написал ещё?
Кардинал в бешенстве разорвал письмо на мелкие клочки и, отыскав на каминной полке огниво, сжёг все кусочки до последнего. Секретарь Брезе наблюдал за действиями его высокопреосвященства, обомлев от удивления и испуга.
Сильвестр лихорадочно соображал: мэтр Марон пообещал Фердинанду час, в лучшем случае два. Сколько времени прошло с тех пор? Двадцать минут? Полчаса? Да, около того. Ничего, он успеет. Им всем ещё хватит времени, чтобы выполнить свой долг. Теперь-то Рокэ не о чем торговаться: судьба всё решила за него.
Сильвестр круто повернулся к Брезе:
— Я вижу, ваши письменные принадлежности при вас, сударь. Садитесь за стол и пишите.
Брезе торопливо сел, раскрыл папку с чистыми пергаментами и открутил крышку у чернильцы.
— Пишите… — продолжал кардинал, медленно расхаживая по кабинету и собираясь с мыслями. — Пишите. «Манифест его величества короля Фердинанда II»…
«Мы, Фердинанд II, милостью Создателя государь Талига и всех входящих в него земель, извещаем наших верноподданных, что дети королевы Катарины Ариго не являются законными детьми короля, ибо они суть рождённые в прелюбодеянии бастарды, по каковой причине они не должны впредь называться принцем и принцессами королевской крови и нашими наследниками. Посему мы повелеваем нашим верноподданным отныне именовать сына королевы Шарлем Сэц-Ариго без всякого титула, а её дочерей – девицами Сэц-Ариго без всякого титула.
Движимые милосердием, заповеданным нам Создателем, мы поручаем названных бастардов Сэц-Ариго заботам нашей святой олларианской церкви и объявляем: отныне всякий, кто станет утверждать, что сказанный Шарль Сэц-Ариго – законный престолонаследник или посмеет титуловать его высочеством, будет повинен в государственной измене.
Будучи бездетным и думая о смерти, мы, Фердинанд II, милостью Создателя государь Талига и всех входящих в него земель, приказываем нашим верноподданным признать нашим законным наследником и преемником Рокэ, герцога Алву, властителя Кэналлоа, согласно завещанию нашего предка, короля Франциска I Оллара».
Чернила на манифесте ещё не успели просохнуть, когда Сильвестр вихрем ворвался в Большую опочивальню и бесцеремонно вмешался в тихую беседу короля и его духовника.
— Подпишите, ваше величество! — потребовал он, подавая Фердинанду II манифест и перо, конфискованное у господина Брезе.
— Ваше высокопреосвященство! — прошипел отец Урбан в полном негодовании. — Как вы посмели прерывать таинство исповеди!
— Подпишите, государь! — властно повторил Сильвестр, не обращая внимания на разозлённого духовника. — И я больше не побеспокою вас до самого конца!
— Что это? — с трудом выговорил Фердинанд, пытаясь ухватить край пергамента непослушными пальцами.
— Это ваш манифест.
Фердинанд II минут пять тщетно пытался разобрать написанное: руки его дрожали и не слушались, а глаза, и раньше немного близорукие, теперь слепо шарили по документу. Сильвестр, почти физически ощущая, как утекает драгоценное время, не вытерпел и выхватил манифест обратно из-под носа умирающего короля.
— Я сам прочту его вам!
Пока Сильвестр ясным и внятным голосом зачитывал тест, Фердинанд беспокойно шевелил пальцами и отрицательно мотал головой.
— Подпишите! — рявкнул кардинал, снова подсовывая королю перо и пергамент. Тот беспокойно замычал, видимо, в знак несогласия.
— Да это насилие, ваше высокопреосвященство! — возмутился отец Урбан, пытаясь встать между кардиналом и своим духовным сыном.
Дверь в Малую опочивальню приотворилась: члены Тайного Совета, привлечённые шумом, высунули головы, пытаясь понять, что происходит.
— Таков ваш долг, государь! — едва сдерживаясь, настаивал Сильвестр. — Подумайте, на кого вы оставляете государство! Вы думаете, что Создатель помилует вас, если вы отдадите страну в руки прелюбодейки и её ублюдков? Скольких несчастий, скольких жертв вы станете тогда виновником! Отец Урбан может отпустить вам грехи, но Создатель, государь, сам Создатель, ко встрече с которым вы сейчас готовитесь, спросит с вас по всей строгости за эту преступную снисходительность!
И Сильвестр снова сунул перо в непослушные пальцы Фердинанда.
— Подпишите! — потребовал он. — Да подписывайте же, и я оставлю вас в покое!
Умирающий дрожащей рукой вывел на пергаменте какую-то закорючку, совсем не похожую на его обычную подпись, и, выронив перо, захрипел. Мэтр Марон, по-прежнему подпиравший камин, тут же как коршун метнулся к королевскому ложу. Отец Урбан, мгновенно забыв о Сильвестре, начал торопливо читать формулу, отпускающую грехи. Но кардинала уже не интересовала вся эта суета. Торжествующе взмахнув подписанным манифестом, он направился в Малую опочивальню, чтобы предъявить шокированным членам Тайного Совета последнюю волю короля.
— Нам необходимо сейчас же освободить герцога Алву, — произнёс он и распорядился: — Господин супрем, немедленно отправляйтесь к
