Разрушители миров - Тони Дэниел

— Конечно, — сказал Эдсен. — Просто он спрашивал о вас. Он говорит и с нами, но он очень серьезно относится к своей клятве вашей светлости и говорит, что не сможет служить вам, если не сможет говорить с вами.

Сторожка действительно получилась прекрасным местом, размышляла Мелисенда, пока Эдсен вел ее и Брисио по главному коридору, который вел вглубь холма, к покоям ТАМа. Мелисенда знала, что ее людям пришлось прорубить этот проход в самой скале, но так было в высшей степени удобно. Стены были увешаны яркими гобеленами, а пол состоял из деревянных досок, отполированных до блеска в красивом ровном свете светильников, изготовлению которых их научил ТАМ. Мелисенда знала, что энергия — которую ТАМ называл электричеством — поступает от генераторной сборки, в настоящее время работающей от парового котла глубоко в недрах Сторожки. ТАМ научил людей и этому, хотя строили и приспосабливали генератор они с помощью собственной изобретательности.

В конце концов коридор начал изгибаться налево, и они подошли к деревянной двери, окованной сталью. Мелисенда постучала и услышала, как ТАМ, как всегда, произнес странным металлическим голосом.

— Назовите себя, пожалуйста.

— Это Мелисенда.

— Миледи! Вам всегда разрешен вход!

Дверь распахнулась, приводимая в действие каким-то электрическим пружинным механизмом, и Мелисенда провела Эдсена и Брисио в широкое темное помещение с другой стороны. Когда они вошли, светильники, расположенные высоко на стене, постепенно разгорелись ярче, пока Мелисенда не смогла ясно разглядеть комнату.

Здесь не было ни деревянных полов, ни красивых гобеленов. Покои ТАМа представляли собой пустую комнату с двумя большими двойными дверями в дальнем конце и достаточным пространством для самой машины, чтобы она могла стоять прямо по центру, не касаясь ни одной из стен или потолка. Мелисенда задержалась на мгновение, чтобы полюбоваться его длинными, изящными линиями. Она наняла к себе на службу самого опытного слесаря своего отца, и на это у него ушло почти пять лет, но, похоже, ТАМ наконец-то вернулся к своему досмертному состоянию. Он был довольно крупным, по ширине и длине не уступал спальне ее дома. Однако ростом он был едва выше ее головы… ну, если не считать огромного стального столба, который можно было поднимать и опускать в самой верхней части основного корпуса ТАМа. На самом высоком месте, почти прямо вверх, столб достигал неба на добрых пять длин — такой же высоты, как надвратные башни самой крепости Серцен!

— Миледи, — сказал ТАМ, и, хотя в его голосе по-прежнему звучали иностранные, металлические нотки, Мелисенда услышала в нем удовольствие. — Не окажете ли вы мне честь поднявшись?

— Я так и сделаю, — сказала Мелисенда и шагнула вперед, когда невидимый шов в приземистом теле ТАМа разошелся, и люк откинулся вверх, открыв отверстие. Ее охватило чувство изумления, как и всякий раз, когда она забиралась в тело своего присягнувшего… ну… в любом случае, верного вассала. За исключением очевидных ремонтов, внутреннее устройство ТАМа было древним и внушало Мелисенде глубокое благоговение, когда она усаживалась в кресло со странной подушкой, которое ТАМ называл “командирским постом”.

Люк за ней закрылся, и ТАМ включил внутреннее освещение, пока Мелисенда не смогла видеть через магические экраны, которые показывали комнату снаружи, где Брисио стоял на страже.

— Прошло много времени, миледи, — сказал ТАМ, его голос обволакивал ее со всех сторон.

— Слишком много, ТАМ, — вздохнула Мелисенда. — Я пренебрегала тобой и должна извиниться.

— Я так не думаю.

— Что? — спросила она, слегка улыбнувшись. — Разве я больше не должна регулярно навещать тебя?

— Да, но я не думаю, что в том ваша вина, что вы не смогли это выполнить. Результаты сканирования показывают, что у вас усилился капиллярный кровоток в области вокруг глаз, и что в настоящее время вы находитесь на самых ранних сроках беременности. В мое время были бы уместными поздравления. Сейчас это все еще так?

Мелисенда с трудом сглотнула. За пять лет она так и не привыкла к тому, что ТАМ мгновенно собирает информацию.

— Да, — слабым голосом произнесла она. — И спасибо тебе.

— Ваше сердцебиение учащается.

— Я нервничаю, — призналась она. — Беспокоюсь.

— Я вызываю это беспокойство?

— Нет, ТАМ. Просто… такое случается в последнее время. Просто одна из вещей, с которыми приходится мириться.

— Почему? — спросил он. — Ваши физиологические реакции похожи на реакцию на травму. Вы пережили травму?

Пережила? Может быть. Внезапно в ее сознании всплыло воспоминание о том, как тяжелая рука Валька ударила ее по скуле, отчего она упала на пол, и она обнаружила, что сгорбилась на своем сиденье, хватая ртом воздух.

— Миледи? — Сказал ТАМ, понизив голос. — Что с тобой случилось?

— Я вышла замуж, — прошептала она, сама того не желая.

— За Валька из Каперадо, — подсказал ТАМ.

— Да, — сказала она.

— И он травмировал вас? — Голос ТАМа был совершенно нейтральным. Если бы Мелисенда не была так поглощена собственными эмоциями, она бы поняла, что это предупреждение.

— Он… да, — прошептала она, и это прозвучало почти как вздох. Слова вырвались сами собой, когда ее глаза наполнились горячим, влажным стыдом, и она обнаружила, что не может — или не хочет — остановить их.

— Я ошиблась, ТАМ. Сильно ошиблась. Я думала, что смогу… Я думала, что смогу полюбить его по-настоящему. Но он не добрый, не открытый. Его слишком долго терзала ненависть, и он не хочет моей любви. Все, что ему нужно, — это мое богатство, моя власть и наследник. И как только он родится, я боюсь… Я боюсь, что он может убить меня и забрать все! — Последнее слово оборвалось всхлипом страха и гнева. Мелисенда сгорбилась, обхватив себя руками, чтобы защитить драгоценную жизнь, которую она несла, когда боль и ярость внутри нее наконец обрели голос в ее криках.

ТАМ позволил ее эмоциям идти своим чередом. Мелисенда выплакалась досуха и в конце концов легла, свернувшись калачиком, на сиденье командирского поста. Когда ее рыдания стихли настолько, что она смогла сделать один прерывистый вдох, а затем еще один, она услышала низкий, почти подсознательный гул звуков, доносящийся из внутренних динамиков ТАМа.

— Ты… этот шум исходит от тебя, ТАМ? — спросила она хриплым голосом.

— Да, — сказал он. — Это низкочастотный гул, 100 Герц, предназначенный для имитации мурлыканья земной домашней кошки. Хотя домашние кошки не прижились здесь, на Кавенто, в мое время было известно, что их мурлыканье оказывает психологическое и физиологическое успокаивающее