Работа быть монстром: Повышение - Сергей Александрович Пефтеев

— Во–первых, поспокойней. Не надо кричать. Я не глухой, другие тоже.

— Извините.

Я достал из инвентаря тёмный амулет и спросил:

— Знаешь, что это такое?

— Проклятый амулет, — неуверенно ответила Серафима.

— Я имею в виду, какие свойства у этого предмета. Зачем он нужен?

— Извините Мастер Грей, но у меня нет таких познаний. Я просто чародейка. А проклятые предметы это по части чернокнижников и некромантов.

— Что ж прискорбно, — протянул я, пряча амулет. — Значит нам предстоит найти того, кто знает. Говоришь, чародейка? И что ты можешь?

— Могу возводить каменные преграды, — гордо заявила Серафима. — Телепортироваться на небольшие расстояния и пускать магические стрелы.

— Что за стихия?

— Не стихия. Магия в чистом её виде. Такие заклинания поглощают в разы больше маны, но они намного эффективней.

— Убивала кого-нибудь из монстров или игроков?

— Что вы Мастер Грей. Я и мухи не обижу.

— Так как ты смогла попасть в общий мир? Для этого ведь нужно сразиться с боссом.

— Мне помогли, за красивые глаза, — смущенно произнесла Серафима.

— С кем-то переспала? — догадался я.

— С чего вы взяли⁈ Как это грубо. Но… да, всего разок. Я не смогла им оказать.

— Им? — я сказал это слишком громко. — Так он был ещё и не один. Теперь понятно, почему ты не в депрессии после случая в пещере.

— А чего здесь такого, это ведь не моё настоящее тело. В реальном мире я с мужчиной даже не целовалась.

— Ха, зато успела удовлетворить дюжину в игре.

— Не смейтесь надо мной. Это низко, — обижено промямлила она.

— Что посеешь, то и пожнешь, — парировал я. — От твоего поведения зависит то, как люди относятся к тебе. Как думаешь, как будут относиться люди к той, кто за помощь раздвигает ноги? Пускай это и игра. Хочешь от окружающих уважения, тогда в первую очередь научись уважать себя.

— Это больше не повторится, — тихо произнесла она.

— Пойдём, время поджимает, — позвал я, спускаясь по скрипучим ступеням вниз.

Нижний этаж встретил нас лёгкой дымовой завесой и шипением, а всё потому, что старик, обжаривая лук на чугунной сковородке, забыл открыть окно.

— Уже проснулись, — прокряхтел старик. — Сядьте поешьте на дорожку. Наберитесь сил. Вы молодёжь то и дело носитесь без передыха.

Зажав рукоять тряпицей, старик понёс дымящуюся зажарку к грубому столу. Он явно намеревался вывалить её поверх основного блюда, но к его удивлению на тарелках его не оказалось. Старик замер, уставившись на пустоту. Его седые брови медленно поползли вверх, образуя глубокую складку недоумения.

— Э-э? — произнес он, потирая глаза тыльной стороной руки. — Аль уж сдурел совсем? Только что же положил…

С ворчанием он пошел на кухню, снял с огня котел и принёс его к столу. Ловко зачерпнул густую массу и выложил на три тарелки. Стоило ему только отвернуться, как мелкая фиолетовая слизь с человеческим черепом внутри перебралась с табуретки на стол и принялась втягивать в себя кашу. Пшено исчезло в её желеобразном теле без следа. Прилипала булькнул с довольным чавкающим звуком и упал на табуретку, а с неё на пол. Стал ползать, выискивая крошки.

Я собирался поймать его, но стоило мне сделать шаг, как старик повернулся к нам и сказал:

— Ну чего стоите? Не стесняйтесь ешьте.

— Ага. Спасибо, — ответила Серафима, усаживаясь за стол.

Старик собирался украсить еду зажаркой, но вместо этого тихо простонал. Он так и этак разглядывал пустую тарелку, пытаясь понять куда девалась каша. В его глазах мелькнуло уже не раздражение, а подозрение. Он снова пополнил тарелку и уставился на неё с прищуром. Он даже не моргал.

В это время прилипала решив, что нужно разнообразить рацион, прополз мимо ног старика и направился прямиком на кухню. Оттуда сразу же послышалось подозрительное шуршание и тихое, довольное хлюпанье.

Я кивнул Серафиме на старика, а сам незаметными шажками двинулся на кухню.

— Дедушка, а давно вы здесь живёте? — громко спросила Серафима. — В такой… уютной глуши? Не скучно?

— Давно, — буркнул в ответ старик, не сводя взгляда с тарелки. — Ага, как же, скучно. На нашу деревню всё время кто-то нападает. То стая волков, то демоны, то драконы. Всё не дают им покоя наши поля.

Из кухни донёсся страшный грохот. Это я попытался схватить непослушного слугу, но тот ловко скользнул под кухонный пенал. Пришлось удлинить руку, чтоб его поймать.

— Чего это там твориться? — затревожился старик и вбежал на кухню.

Картина предстала удручающая. Кухня выглядела так, будто через нее пронесся мини-ураган. Повсюду разбросана посуда, опрокинут деревянный пенал, рассыпана мука, на стене брызги от сметаны, и посреди этого безобразия стоял я, с небольшим мешком в руках, в котором что-то шевелилось и издавало булькающие звуки.

Старик замер на пороге, его глаза обвели масштабы разрушения. Лицо начало багроветь.

— Э-это… — он задыхался, тыча в меня дрожащим пальцем.

— Бес, — сказал я, ударив мешок о стену. — В последнее время их много развелось. Влезают в дома и съедают все запасы. Так ещё и по ночам мешают спать. Но не переживай, я с ним разобрался.

Старик уставился на мешок, в котором всё ещё кто-то трепыхался и тихонечко спросил:

— А можно посмотреть?

— Не стоит, — ответил я, и ещё разок приложил мешок о стену. — Ещё откусит нос. Ты лучше почини тотем у крыльца. Чтобы всякая нечисть к тебе не лезла. Обычно за такую работу я беру пятьдесят серебра, но так уж и быть, за твою гостеприимность не возьму с тебя ни одной монеты.

Я и Серафима вышли на крыльцо и застыли в изумлении. По огороду, что расположился близ избы, ползало два слизня. Они увлечённо растворяли в себе огурцы и баклажаны, а покончив с ними, взялись за капусту. Словно соревнуясь, они начали поглощать один кочан капусты за другим.

Внезапно их накрыло чёрной тенью. Один из них заметил это и толкнул черепом другого. Слизень обернулся, уставившись на меня провалами пустых глазниц и вместо того чтобы покорно залезть под мой доспех, как это сделал его приятель, с громким Чавк втянул в себя сразу пять качанов капусты. От такого обилия еды его раздуло, как пузырь.

— Серафима,