"Фантастика 2025-29". Компиляция. Книги 1-21 - Том Белл
Ричарду пришло в голову попробовать связаться с Алвой через его людей. Он отправился в особняк на улице Мимоз, но здесь злые, как закатные твари, кэналлийцы дали ему такой отпор, что возглавлявший его охрану эр Роберт Кохрани предпочёл протрубить отступление. К счастью, постыдное бегство удалось замаскировать под неожиданную встречу. Новый герцог Придд опередил Ричарда в особняке Ворона и, заслышав шум у ворот, прервал свою беседу с реем Суавесом.
Бок о бок молодые люди поехали по шумным улицам Олларии. Как и в Лаик, Дик чувствовал себя немного не в своей тарелке: холодное удлинённое лицо Валентина всегда казалось ему похожим на маску. Сразу после приезда Дика в столицу однокорытники столкнулись в особняке Рокслеев и обменялись соболезнованиями, но с тех пор не имели случая увидеться вторично.
— Я слышал, что вас отправляют в Торку, герцог? — выдавил из себя Ричард, искоса рассматривая ледяную физиономию слева от себя. Интересно, что чувствует человек, у которого такое лицо?
— Мой эр получил предписание Тайного совета, — чопорно отозвался однокорытник. — Однако до отъезда мне хотелось бы обсудить с вами планы, о которых мы беседовали с вашей матушкой. Я имею в виду моё сватовство к леди Айрис Окделл, милорд.
— У Айрис не такой характер, чтобы вы пришлись ей по вку… — начал было Дик, но вовремя поправился: — То есть я хочу сказать, что вы с ней вряд ли подходите друг другу.
Валентин гордо выпрямился в седле. Теперь у него стал такой вид, словно он проглотил своё склизкое гербовое животное.
— Впрочем, — поторопился добавить Ричард, — я предоставил сестре полную свободу в этом вопросе. Если она остановила свой выбор на вас…
— Мы незнакомы, — едва проронил Спрут.
— М-м… — протянул Дик глубокомысленно.
Разговор, похоже, зашёл в тупик. Чего, собственно, хочет от него Валентин? Да, матушка предложила ему руку Айрис и даже весь Надор в обмен на союз против Дорака, но ведь она полагала, что Дик умер! А что касается борьбы с кардиналом, то, что бы там ни думала матушка, сам Ричард не доверял Валентину ещё со времён Лаик. У честного человека не может быть такого лица. И вообще: герцог Окделл жив, так что Надор больше не нуждается в Спрутах.
— Давайте отложим вопрос о сватовстве до вашего личного знакомства с Айрис, — предложил он как можно любезнее. — К тому же, в отличие от моей матери, я не опекун сестёр и не могу предложить вам руку какой-нибудь из них.
Придд сухо кивнул и холодно распрощался. Ричарду пришлось откланяться, так и не задав вертевшегося на языке вопроса: что делал Спрут в особняке у Ворона?
Судьба Алвы беспокоила Дика больше всего. Он подумывал, не взять ли приступом дом кардинала – после злосчастной аудиенции Дорак не желал продолжать переговоры с герцогом Окделлом – когда в особняк Блюстителя опеки прибыли граф и графиня Маллэ. Ричарду доложил о них Кеннет Кохрани, его паж: мальчишка искренне наслаждался важностью, приобретённой его господином, несмотря на её сомнительный характер.
Маллэ входили в условия договора с Дораком. Хотя это заранее вызывало в юноше предубеждение, супруги неожиданно понравились ему. Граф Тьерри́-Иво́н оказался спокойным и рассудительным человеком, а графиня Э́лена, урождённая Камерари, чем-то неуловимо напоминала Марианну Капуль-Гизайль. Разумеется, графиня была старше и строже, да и не так красива, как Звезда Олларии, но типаж был похожий: темноглазая и темноволосая, она обладала приятной полнотой, глубоким грудным голосом, прекрасным бюстом и округлыми белыми руками. Дику даже невольно подумалось, что девочкам будет хорошо у неё.
— Мы имеем своих дочерей, ваша светлость, но они уже вышли замуж и живут своими семьями, — ласково улыбаясь сказала графиня. — А что касается нашего сына, то он принял приглашение своего дяди, экстерриора, и уехал из Талига с двухлетней миссией. Если вы примете решение короля, ваши сёстры скрасят наше с мужем одиночество. Даю вам слово, ваша светлость, что вам не придётся беспокоиться за их благополучие.
Формально согласия Ричарда и не требовалось, однако Маллэ всё же попросили его, и Дику это понравилось.
— Король уже принял решение? — поинтересовался он.
— Его величество говорил со мною, — отозвался граф. — Я ответил, что почту за честь стать опекуном ваших сестёр, если только вы не будете иметь ничего против. Не сомневайтесь, ваша светлость: я откажусь от опекунства, если вы решите иначе.
— Мне нечего возразить, — учтиво признался Дик, пытаясь сообразить, какие выгоды он может извлечь из своего согласия, — особенно против вашей прекрасной супруги… Но, если король назначит вас, я просил бы, чтобы граф Ларак, наш родич, погостил у вас хотя бы первые полгода. Моим сёстрам будет слишком трудно на новом месте без родных.
— О, мы будем счастливы, если граф Ларак окажет нам эту честь! — тут же добродушно ответила графиня Элена.
— И я не хотел бы, чтобы моих сестёр принуждали к браку, — твёрдо произнёс Ричард.
— Вы достигнете совершеннолетия через три года, — мягко отозвался Маллэ, — и сможете сами решать, в какие семьи войдут ваши родственницы. До тех пор, полагаю, дело терпит: ведь все три леди ещё очень юны.
— Благодарю вас! Это было бы лучше всего. И ещё… Я хотел бы поговорить с его величеством. Вы ведь его главный мажордом, граф. Вы не могли бы передать королю мою просьбу?
Маллэ бросил на Дика проницательный взгляд. У него были тёмные, как чёрный кэналлийский виноград, глаза и густые брови, придававшие ему добродушный вид.
— Вы хотите просить за герцога Алву? — прямо спросил он.
Дик залился румянцем стыда.
— Я должен… должен это сделать, — проговорил он.
Граф задумчиво кивнул большой круглой головой:
— Понимаю вас… Поверьте мне: его величество тоже не в восторге от того, что случилось. Если бы всего этого можно было избежать… Хорошо, я передам королю вашу просьбу. Но прошу вас запастись терпением. Король добрый человек, но он весьма… э-э… упрям, — граф явно собирался произнести какое-то другое слово, — и не любит, когда на него слишком давят. Дайте его природной доброте проявиться, и тогда ваша просьба падёт на плодородную почву. В этом весь секрет дипломатии, ваша светлость (Маллэ состояли в близком родстве с экстерриором Рафиано).
Супруги откланялись, оставив Ричарду робкую надежду.
Кардинал Сильвестр тем временем был
