Кровавый тиран - Владислав Афинский
Капитализм, он процветал в Эдеме лучше, чем в любом из миров. Эффективность везде, выгода во всём, потребление как единственная цель существования, поощрение гедонизма. И всё же вопреки всему этому существовали такие институты как армия, Гильдия и культ Этия. Как и идеальным гражданином являлся алетис с личным делом, женой, четырьмя детьми, амулетом Этия, ну и с ежемесячным бюджетом на удовольствия на каждого члена семьи. Последний пункт также является тем ещё потреблядством, но он всё же последний.
Да и лариосов, то есть местных аристократов, также обязывают фактически служить народу. Ведь хороший лариос с точки зрения Эдема тот который повышает ВВП и создаёт множество продуктов, рабочих мест и покупает услуги у частников-алетисов. И получается, что настоящие гедонисты это только кателии, который в Эдеме презирают. Довольно иронично, но если так подумать… всё же и логично. Иначе бы Эдем захлебнулся в перемешанном с соками любви вине.
К тому же весь мир так или иначе строится вокруг сердца Эдема и создании продукта высшего сорта для высших существ. Все эти шлюхи за медяк или даже суккубочки в лучших борделях Ландоса… это всё товар для местных, чтобы те отдыхали. Но лучшее достаётся тем же богам Совета, которые приезжают сюда. На этом доходе и держится независимость, а также существование всего Эдема. Все остальные жители мира же по факту являются исключительно инструментом достижения этой цели.
Звучит как-то антиутопично, да и если быть честным к такой формулировке можно свести любое государство, где весь совместный труд граждан становится результам покорения соседей, космоса или создания нового цифрового мира, в котором каждый погружённый будет равен богу и таким образом избежит всего того ада суровой смертной жизни, попутно достигнув финальной точки эволюционного развития.
Но вернёмся к более простым и насущим проблемам. Капитализм не победить даже богам, ведь его существование обусловлено исключительно самими смертными. Однако вполне под силу склонить на свою сторону брошенных на произвол судьбы жителей мелких островов. Элор Маториан отвёл практически все свои войска вглубь своих земель, оставив на границе не самых лояльных союзников. Также по картам отхода можно было отследить и острова, впавшие в немилость Кровавого Тирана. Он просто открыл их тылы и скорее всего оставил без снабжения.
Уже в первый день бури местные воины начнут кричать что-то вроде «ЭЛОР МАТОРИАН, ГДЕ СТРЕЛЫ⁈», а тот будет молчать. Если же кто-то в своём возмущении дойдёт до попытки объявить независимость или и вовсе попытается явиться в полис Тохос в полном воинском обмундировании… это разумеется будет во всеуслышание названо предательством.
Народ Эдема же как и практически любой другой народ, напора пропаганды не выдержит и большинство встанет на сторону Элора. Брошенные воины окажутся в полном окружении со скрипящими об бессильной злобы сердцами. Впереди монстры, а сзади ещё более ужасные твари, ранее прикидывавшиеся согражданами. В завершении правда умрёт вместе с ними ещё до того как кто-то станет готов их выслушать.
Однако общая угроза может нас объединить. Если раньше они не отвечали мне из-за страха перед реакцией Элора Маториана на разговоры со мной, то теперь… теперь боятся в каком-то смысле нечего. Им явно дали понять, что в новой системе для них места не предусмотрено. Даже если они переживут эту бурю, то Элор Маториан найдёт другой способ убрать нелояльных ему смертных.
Также моё послание было направлено не только архонтам, но и всем гражданам. Копии же будут переданными понимающими смертными в третьи руки. Даже если в нейтральных полисах не смогут мне помочь в силу расхождения интереса их граждан с помощью мне, то возможно какой-то из их союзников или офицер в отставке услышит этот краткий клич, в котором хоть и нет прямого призыва о помощи, но есть кое-что другое, возможно даже более важное — отчаянность положения.
Даже армия Эдема уже не справляется. Этого не написано прямым текстом, на это даже намёка нет, ведь вера в защитников должна быть абсолютной. Но если положение пограничных островов за линией обороны стала опасной… значит есть серьёзные проблемы. И пусть Мильтиад не может прямо признаться в слабости, но это могу сделать я. А если кто-то примет это за слабость… то и пошёл этот дурак на все три стороны, будь он проклят Этием.
Мой корабль же отплывал к границе, пока в небесах собирались чёрные тучи. Страшно даже представить силу Творца Этия. Его ветра доказательства того, что он превосходил само пространство и возможно время, казалось бы фундаментальные понятия… с другой стороны, он же сам этот фундамент и создавал, вместе с другими Творцами.
И всё бы ничего, да вот только до сих по существуют монстры, способные нарушать как эти, так и другие фундаментальные законы. Владыки Ароса и Миоса, носящие имена Аенор и Мириос. Первый так вообще бывший смертный человек. Аенор стал Владыкой Света в конце священной войны, считай совсем недавно, ему и пяти тысяч лет не было. Ребёнок можно сказать.
Или взять того архиепископа. Он по силе ставится в один ряд с Владыками, а по некоторой информации на несколько голов выше них. Всё потому что знания Творца Этия сохранились благодаря изолированности Эдема, а в других мирах про Творцов забыли, кто-то даже не знает про Арос, ведь слово Свет вытеснило его. В результате и Владыка Света стал в их глазах Творцом, хотя это совсем не так.
— Как думаешь, насколько наше мышление отличается от мышления архимагов? — спросил я Черепа, стоявшего у носа галеры рядом со мной.
— Не могу знать. Никогда в жизни не видел даже магистра магии, а архимагов тем более, — честно признался простой мужик Череп.
Простой мужик, с простыми проблемами и печальным прошлом, которое он сам же создал. И этим он лучше архимагов, которые несмотря на свою силу отдыхают в центре мира или в городах-государствах Эдема. Для них простые смертные являются животными, как раз из-за различия в мышлении. Они не придут сюда и не будут помогать нам. Череп же тоже считает себе чем-то вроде скота, который не заслуживает ничего кроме плети, однако за его спиной на острове Аймы осталась семья. Ради неё он тут и сдохнет. Ради примитивного и по некоторому мнению архаичного инстинкта сохранения потомства, которое своего отца презирает из-за мегеры-жены.
Да уж, это наверное и называется жизнью, которую будто бы пишет безумец
