Кровавый тиран - Владислав Афинский
— И наш Великий Панцирь снова скажет, что они не подходят.
— Вероятно. Но справедливости ради я замечу, что все кандидаты довольно слабы даже просто как маги. Я уже разослал новые письма с новым ценником. Может быть это поможет. А у тебя как дела? Понравились чертежи борделя?
— Да, очень-очень. А ещё я поговорила со своими подружками… скоро будет буря, тебе не помешает дополнительная помощь, не так ли?
— Не помешает, — согласился я, ведь пусть Вилия и его подруги являлись демонами похоти, но в бою даже по одиночке они стояли десятков или даже сотен простых смертных. — Что они хотят взамен?
— Ну… они у тебя ничего не просили. А вот я согласилась на время поделиться с ними силой своей метки. Затем мои подружки ещё некоторое время поработают, ты же не против?
— В будущем я планирую заключить договора и с ними.
— Ого, сам будешь заключать или попросишь кого-то другого?
— Пока что обсуждают детали с Теларией. Нам хоть и позволяют иметь свои законы, но существуют законы Эдема, которым обязаны соответствовать все. И с демонами там всё сложно.
— Значит к нам приставят стражу.
— Нет, к вам приставят палачей, в любой момент готовых вынести приговор. И я за этим прослежу.
— Как грубо Арис, неужели ты думаешь, что мы какие-то злодейки? Просто девочкам хочется…
— Я знаю кто ты, Вилия. И поэтому если мне доверят создать отряды палачей самостоятельно, то для тебя это будет худшим из вариантов.
— Верю, Арис. Другого от тебя и не стоило ждать, — наигранность исчезла из голоса Вилии, которая затем грустновато вздохнула и вильнув своим хвостом исчезла.
Я же посетил темницы, отрубил несколько рук, приведя в исполнение свои же приговоры и затем отправился проверять уже поставщиков вооружения. Бизнес Платуса расширялся и он делал для нас копья, стрелы и щиты, а также имел отдельную фабрику для гражданских нужд. Однако за ним тоже требовалось следить, как и за всеми. Ведь к самоконтролю способны очень немногие и как только исчезает страх наказание, то появляется соблазн халтурства.
И сколько угодно можно говорить про важность уважения, но по опыту говорю, что нет ни одного лидера который справлялся бы с управлением без такого инструмента как страх. Ведь очень велик процент смертных, которые ничего не знают об уважении и понимают лишь язык силы. В армии всё это видно куда лучше, именно поэтому и нужны расстрелы в военное время. Ведь даже если десять солдат уважают генерала и скорее вызовут огонь на себя, чем отступят, то сто других побегут и бросят своих товарищей, лишь бы спасти свои шкуры. И чтобы этого не допустить, они должны знать, что бежать некуда и за дезертирство есть лишь одно наказание — смерть.
Впрочем, дезертиров у меня пока что было немного и те немногие являлись пиратами. Правда вот нарушать дисциплину можно было не только бегством с поля боя, но и мародёрством, изнасилованиями, воровством или дедовщиной. С такими провинностями тоже нужно обходиться жёстко. Поэтому и отрубались не только головы, но и руки, а насильники быстро превращались в евнухов, после чего ещё и в штрафбат отправлялись.
Жестоко? Да, немного жестоко, совсем негуманно. Но необходимо для наведения порядка. К тому же к нам очень много бывших разбойников прибывает, по внешнему виду которых можно было понять всё их прошлое. Но сразу я никого не казнил и всегда давал второй шанс. Вот так и получалось, что левую руку я протягивал, а вторая всегда была сжата в кулак. Потому что если эта свора псов войны почувствует слабость, то первым она разорвёт меня, после чего хаос воцарится на моих землях.
Вернее на землях граждан Эдема. Об этом мне тоже не следовало забывать, ведь я не император и не король. Я избранный народом архонт, которого в любой момент могут попросить уйти. И этот момент настанет как только исчезнут или стабилизируются угрозы военного характера будь то агрессивный сосед или монстры из пространственной аномалии.
К слову о монстрах и агрессивных соседей, прямо во время моих проверок нашего скромного военно-промышленного комплекса меня нашёл раб, который поспешил передать известие. Паруса храбрых защитников Эдема были замечены разведкой. Полководец Мильтиад плыл на этом корабле и спешил навстречу со мной.
Я также решил отложить дела, которые могут подождать. Ведь такие гости требовали особого внимания, даже если в перспективе от них нельзя получить выгоды. Да и в конце-концов именно благодаря Мильтиаду и его солдатам мы её живём. Если бы не они, то мы бы не пережили прошлых бурь. И хоть многие винят защитников Эдема в том, что они не до конца делают свою работу, однако с теми ресурсами, что у них были… они выкладывались на полную.
— Уважаемый архонт Арис Максимус, — первым без пафосных процессий на сушу спустился сам Мильтиад, чья броня и шлем пестрили сотнями царапин.
Взгляд же этого известного полководца был холоден и тяжёл. Солдаты позади него стояли вытянувшись по струнке и смотрели только вперёд, слегка приподняв подбородки. Своим видом они создавали впечатление выплавленных из стали воинов, которые не знают ничего кроме приказа. Оно и неудивительно, ведь каждый защитник Эдема обязан быть чуть ли не идеальным. Они лицо Эдема, цвет нации, гордость всего мира, грозный меч и надёжный щит в руках архиепископа. Простой народ же и вовсе боготворит каждого защитника Эдема, даже если он простой смертный без дара магии и просто стоит в фаланге, держа пику.
— Слухи не врали, — спустя недолгую паузу произнёс Мильтиад, как раз в тот момент когда я хотел его поприветствовать. — Не стоит терять время, отправимся в переговорную.
— Как пожелаете, — кивнул я и даже обрадовался, ведь мне нравились смертные, которые мало говорят и много делают.
— Рабов уведите, — по дороге произнёс Мильтиад, демонстрируя ярую преданность традициям Эдема, согласно которым на передовой среди защитников Эдема никогда не было рабов даже в тылу.
Это частные армии и армии отдельных земель могли позволить себе некоторые условности. Например рыцари Ландоса любят водить шлюх в шатры, Анхабари и Сарос не брезгуют использовать рабов-алхимиков для работ в тылу. Хотя прямо уж на передовой рабов увидеть можно очень в немногих местах и в случаях крайней необходимости. Ведь когда раб брал копьё и щит, становился в фалангу, то таким образом он ставился в один ряд со
