Фантастика 2025-129 - Денис Старый

— Конфуз, однако, — злорадствовал я.

Чуть ли не выпуская пар из ноздрей, Лопухин сел на диванчик и сделал вид, что рассматривает здания и строения Екатеринослава. Мы проезжали как раз то место, где вовсю кипели работы по созданию канала и увода части водоёмов в трубы. Также здесь, на площади, строился ещё один храм, и не только… К слову, если бы какая-нибудь проверка и приехала, та, которая действительно хотела бы видеть результат деятельности губернатора Якова Андреевича Фабра, то они бы увидели всё это строительство, и большая часть вопросов о растрате денег и вовсе бы отлегла.

Кстати, именно вот за это, за возможность изыскать средства даже в сплошь коррумпированной губернии, я и уважал Фабра, считал, что как администратор он великолепен. Ну, не может человек бороться с преступностью, нет у него на это характера. Конечно же, должность губернатора подразумевает жёсткость, и всё Николаевское время — это когда чиновник в обязательном порядке одет в военный мундир. Изначально — служба в армии, после — чиновничья служба. Однако, не всегда военный может быть хорошим хозяйственником, и гражданский чин не всегда рохля. Фабр — не боец, но он такой исполнитель, что поискать еще нужно.

— Не находите, что деятельность и нынешнего губернатора Екатеринославской губернии весьма благотворно влияет на город? — прервал я достаточно долгое неловкое молчание после падения Лопухина.

Да и шум, когда мы въехали на мостовую был такой, что только кричать приходилось. Потому можно было продолжать разговор, как только карета съехала с мощенной дороги.

— Не вздумайте сопротивляться и идти наперекор нашему отделению и лично мне. Мы имеем все возможности вас уничтожить, — не отрывая взгляда от окошка в карете, пробурчал подполковник. — А что до деятельности губернатора… Сплошные стройки. Закончатся ли они?

— Уничтожить меня? И чем же вы тогда будете отличаться от тех, кто эту самую губернию обворовывал, кто здесь творил бесчинство? Не вы ли, Третье охранное Отделение, должны были встать на защиту Отечества, быть тем, кого станет бояться любой вор, облачённый мундир чиновника? Но, что происходит? Где ваш сотрудник был, когда творились в Екатеринославе бесчинства? Так что не смейте мне угрожать! — я взял небольшую паузу, нарочито сбавил накал страстей и умерил свой тон, добавил: — Говорю вам, так как вижу в вас человека, радеющего за службу, не со мной разговаривать нужно. Разве же я мог всё это устроить?

А вот сейчас уже прозвучал недвусмысленный намёк, что имеется у меня покровитель. Важно, чтобы теперь меня не поставили в такое положение, что я должен был бы признаваться, кто именно за мной стоит. Но и здесь институт благородства и чести мне в помощь. Ведь всегда можно закрыться данным словом, обещанием, и поэтому хоть на каторгу пускай отправляют, но не скажу, кто именно стоит за моей спиной.

— И вы, конечно же, не скажете, кто именно ваш благодетель? — дождавшись моего отрицательного ответа, Лопухин продолжил, будто сам с собой разговаривал. — Это Александр Иванович Чернышов. Больше некому. И те самые петрашевцы, всё это атака на наше отделение от него. И вы…

Казалось, что подполковник рассказывает какие-то тайны, и вовсе не должен размышлять на эти темы в моём присутствии. Вот только он, когда говорил, украдкой, но при этом предельно внимательно, следил за моей реакцией. Наверное, после упоминания Чернышова, Председателя Государственного Совета Российской Империи, я должен был вздрогнуть, каким-то образом обозначить, что именно этот человек стоит за моей спиной. Правда, при всём уважении к самому себе, наверное, Чернышов всё-таки птица слишком высокого полёта, чтобы можно было прикрываться его именем.

— Убедительно прошу вас дать мне честное слово, что вы будете проживать, как и я, в доме бывшего вице-губернатора, при этом любые свои отлучения непременно-с согласовывать с дежурным офицером, — сказал Лопухин, когда карета остановилась, а я в окошко видел, что как раз-таки возле дома Кулагина.

— И чем подобное отличается от ареста? — спросил я, выражая в своём тоне негодование.

— А уже тем, что вы согласовываете свой уход, действуйте и живёте, как заблагорассудится, но при этом, когда вы мне будете нужны, вы в обязательном порядке прибудете, — сказал подполковник Владимир Лопухин, и добавил. — Сложный вы человек, господин Шабарин. На вид, так молодой повеса, а ведёте себя, словно муж, проживший полжизни, обзаведясь множеством покровителей. Ну, да не мне в дальнейшем о сим заботиться. Мое поручение, почитай, что исполнено.

Я не стал спорить по поводу того, каков мне предлагается режим. Ведь, на самом деле, пусть Лопухин что угодно предполагает, но я располагаю, как именно мне поступать. Если надо будет уйти и при этом не отметитья у дежурного, я это обязательно сделаю. Ежели нужда случиться уйти, и в этом никакой тайны быть не может, то не вижу ничего особо сложного, чтобы зарегистрироваться, продемонстрировав при этом своё желание разговаривать. Это подполковнику можно было ещё где-то грубить, как-то с ним спорить, А вот что за человек будет проездом в Екатеринославе?

От автора:

Я человек простой. Попал в магический мир — пошёл в инженеры. Тут магия по проводам течёт, и демоны поблизости крутятся. А я и чинить, и стрелять умею отлично! https://author.today/reader/427152

Глава 22

Я почти сразу же нарушил правило, которое мне предписывало сообщать об уходе дежурному жандарму, находящемуся на первом этаже бывшего дома вице-губернатора Кулагина. Не разбирая своих вещей, тем более, что три телеги отстали, потому как их более тщательно проверяли на въезде в город, я направился к губернатору Якову Андреевичу Фабру.

Мне нужно было не только засвидетельствовать своё почтение и сообщить своему начальнику, что я прибыл в Екатеринослав, но также и попробовать прояснить, что же, чёрт побери, тут творится!

— Вы? — зайдя в кабинет губернатора, я ожидал здесь увидеть совсем другого человека.

— Я. Извольте же вести себя подобающе, а не врываться в мой кабинет! — взъярился тот, кто ну никак не должен был восседать в кресле, в котором, когда я уезжал, сидел губернатор Фабр.

— А вы бы, сударь, выставили бы охрану возле СВОЕГО кабинета, — сказал я, на слове «своего» сделав логическое ударение. — Вы мне объясните, что здесь происходит?

— Не считаю нужным, господин Шабарин, вам что-либо объяснять. Я и вовсе не понимаю, что вы здесь делаете. Вы же отправились в длительную поездку по губернии, насколько я это знаю, — сказал Дмитрий