Фантастика 20254-131 - Константин Викторович Плешаков

— Вы понимаете, что это чертовски опасно? Что контактер может… измениться? Начать действовать совершенно не так, как планировал до Контакта?

«Жадность и жажда власти лишают разумных разума».

— Что поделать, — Сугроб философски разводит руками. — Бизнес всегда оперирует рисками… Но ты у нас, несмотря на некоторую специфику карьерного трека — хорошая, правильная девочка. И в самом деле любишь свой город. Предложил бы тебе выбор, но, знаешь ли, не люблю лицемерить. Контакт состоится в любом случае, согласна ты на него или нет. А вот степень добровольности и продуктивности твоего сотрудничества может кое на что повлиять.

Голограмма исчезает, оставляя меня среди белых стен.

Глава 16

Соль. Ты — скрытый от мира принц, детка

Свет, зараза, белый. Не такой густой, как было у Дайсона в тайной комнате. Дышать могу, видеть с грехом пополам тоже — правда, только скучный потолок. А двигаться… двигаться не могу, но не из-за света — из-за фиксаторов. Сколько же их… Запястья, лодыжки, поясница, шея. Черт, даже лестно, что они настолько меня боятся! Я-то все прикидывала, как буду атаковать, когда кто-то наконец зайдет в камеру. Они, видать, тоже это прикидывали, поэтому запустили газ. Я задержала дыхание на пару минут, а потом отрубилась. И вот я где-то под белым светом и могу разве что показать средний палец. Что немедленно и делаю.

— Афоня, дурья твоя башка, откалибруй уже спектрометр — нам чистая синхронизация нужна, — раздраженно командует Кей откуда-то справа. — Соль, ты можешь не дергаться? Помехи по эфирограмме идут. А мы и так отстаем от графика…

Как будто это мои проблемы! Осторожно поворачиваю голову на звук — обруч давит на горло, но приноровиться можно.

Это хай-тек лаборатория. Стерильный блеск белых панелей и голубых голограмм, бегущие кривые на мониторах, загадочно мерцающие устройства. Бак с розовой жидкостью, в которой плавают… кусочки чего-то. Пахнет дезинфекций, но через нее пробиваются запахи крови, страха и смерти. Здесь недавно кто-то погиб.

— Ты убьешь меня? — спрашиваю раньше, чем успеваю подумать.

— Безболезненно. И ненадолго. Это тело тебе больше не понадобится, можешь пока попрощаться с ним. После иссечения тени оно рассыпется. Зато у тебя появится прорва возможностей… Многие хотели бы оказаться на твоем месте. Не отвлекай меня — ты меньше всех заинтересована в том, чтобы что-то пошло не так.

Кей пристально смотрит в монитор. Вокруг бестолково суетится тощий лаборант. Пытаюсь дышать ровно — паника мне не поможет! Черт, на мне еще и одежды нет. Мы, снага, не особенно стыдливы, но нагота усиливает чувство беззащитности.

— Но какие гарантии, что я… буду делать то, чего вы хотите? Я же стану другой, превращусь в тень. Мне будет безразлично все, что важно теперь — и город тоже!

— Да с чего бы? Структура личности пропечатается в тень, ты ведь уже отчасти тень… Не мешай, а? Помолчи. Афоня, вручную матрицу плазмы проверь, а то шум какой-то в третьем секторе.

Вот такой у Сто Тринадцатой был друг и учитель. А ведь в истории куча примеров, когда ученики предавали учителя. И ни одного — чтобы учитель предал учеников.

Ну хоть что-то же проймет эту паскудную тварь? Стараюсь, чтобы голос не дрожал:

— Ты понимаешь, что это попросту опасно⁈ Для Кочки, для города… да даже, ять, для вашей сраной корпорации!

— На тебя наденут световой ошейник, мы их уже протестировали. Будешь делать, что велено — все будет хорошо и у нас, и у тебя, и у этой твоей дыры… Поронайск, да? А не будешь — возьмем в работу другой опытный образец, хоть и жаль: у тебя великолепная эфирограмма и первичный контакт был. Не переживай, у нас есть специалист… с опытом. А вот и он, легок на помине. Макар, посмотри, какая красавица! Роскошные метрики, S-волны вообще рекордные!

Кей возбужденно тычет пальцем в монитор, а вот Макар смотрит прямо на меня:

— Да. Красотка…

Почему он здесь? «Соль, вы понимаете, что я вообще-то обязан вас убить? Чтобы исключить вероятность катастрофы». Для этого, да? А… так ли оно плохо? Может, все лучше, чем стать хтоническим монстром в корпоративном ошейнике…

Лицо Макара неподвижно, как посмертная маска. Шрамы отчетливо проступают в белом свете.

— Эфирограмма лучшая из всех опытных образцов, — не унимается Кей. — Это уже на четырнадцать процентов тень, а не девочка! Иссечение пройдет как по маслу!

— Плохая примета, — безразлично отвечает Макар.

— Что — плохая примета?

— Говорить «гоп», пока не перепрыгнешь.

— Одичал ты здесь на выпасе тюленей, нахватался суеверий от сталкеров… Посмотри, какой интересный ожог на левом плече. Соль, когда получила травму?

— Нах пошел!

— Во-от, и это вся благодарность за уникальный шанс оказаться на острие прогресса… Ожог получен явно месяцы назад. Видишь, Макар, теневая структура разрушена — и мышечные ткани с кожными покровами тоже не регенерируют, это у снага-то…

— Я хочу визуально осмотреть объект.

— Ни в чем себе не отказывай…

Макар подходит к столу, где я распластана — шаги широкие, медленные. Глаза холодные, как февральский лед, под которым — бешеное подводное течение. Интересно, как он это сделает? Наверное, я бы не сопротивлялась, даже если б могла. Жить хочется до трясучки, но не… вот так.

Он касается моего левого виска — вздрагиваю. Пальцы скользят ниже, к уху… и вставляют горошину наушника. Тут же включается запись — ровный, глуховатый голос Макара:

«Соль. У нас всего один шанс. Здесь проводятся чудовищные опыты над разумными. Если мир это увидит — „Панацея“ уже не отмоется. Запоминай: дальняя, то бишь северная часть территории. Там четыре отдельных корпуса, тебе нужны средние: второй и третий. Вивисекция в третьем. Психическая коррекция, ломка личности — во втором. Единственное оружие, которое я могу тебе дать — телефон, подключенный к сети. Это мой телефон, спутниковый. Опричные технологии, он здесь работает. Твой канал там уже запущен, просто включи трансляцию. Эта база называется „Буревестник“. Покажи так много, как сможешь. Мы бросим все силы на то, чтобы отвлечь охрану: атака на стены, возмущение в аномалии. Будь осторожна — у них есть прожекторы с белым светом. Через минуту я отключу фиксаторы».

Пауза в пару секунд — словно Макар хотел что-то добавить, но передумал. Запись заканчивается. Спрашиваю одними губами:

— А как же ты?

Макар угадывает мой вопрос и закатывает глаза