Фантастика 20254-131 - Константин Викторович Плешаков

Кей.

Кажется, он пытается изобразить снисходительную усмешку. Голос сочится желчью:

— Ну что, коллега…

Прерываю его громким рыком:

— Кто тут старший?

В лице Кея и в позах бойцов выражается некоторое замешательство, но бойцы молчат.

— Макар… — начинает Кей.

— Кто. Тут. Старший? — ору я, надвигаясь на мужика, который открыл Кею дверцу. И броня у него покруче, чем у других. — Ты?

В пузо мне смотрят стволы: ну-ну, напугали. Нет, может быть, сдуру кто и пальнет.

— Макар…

Хотя вряд ли. Бойцы сильно не дергаются, стоят спокойно. Главный понимает субординацию: ничего мне не говорит, не отвечает.

Но все же — скорей рефлекторно — слегка кивает шлемом на Кея.

— Макар, к чему этот ци…

Взрываются — по одной — несколько бутылок с водой, стоящих у стеночки.

Гул, дребезжат стекла.

Вот теперь служивых явно проняло — отскакивают.

— Ты главный? — рычу я Кею в лицо. — Где разрешение на въезд?

— Макар, не смеши…

Игнорируя его, все-таки поворачиваюсь к командиру:

— Ворота видел внизу? Табличку на них? Вы находитесь на территории маяка — режимного объекта. Въезд по специальному разрешению! Я его не вижу. Я — смотритель маяка, штабс-капитан Немцов, маг второй ступени. У тебя и твоих людей — минута, чтобы покинуть охраняемую территорию. В противном случае я применю боевую магию… и позвоню в милицию. Но сначала — магию.

— Эти ворота не закрываются! — пускает петуха Кей.

С грохотом лопается передняя покрышка переднего внедорожника.

— Это предупреждение! Минута пошла.

Демонстративно смотрю на часы.

— Ты совсем охренел⁈ — вопит Кей визгливо. — Хочешь по-плохому? Будет по-плохому! Сугроб велел тебе показать вот это!

Он тычет мне в лицо экраном планшета с логотипом обгрызенной груши.

Включенным экраном.

И на нем…

— И поэтому ты сейчас прекратишь балаган, Макар, и…

Давлю.

Безо всякой магии, просто давлю в себе яростное, бескомпромиссное желание взорвать им бошки.

Какой же ты кретин, Кей.

На фотографии — Мила с Гришкой где-то на московской улице.

Если бы я не сдержался, сейчас тут была бы бойня. Несколько трупов, включая, скорее всего, в итоге мой.

— Это вчерашняя фотография, — скрипит эльф, — надеюсь, ты понимаешь, что это значит?.. Мы теперь в курсе твоих… привязанностей! И где живет эта женщина и ее сын!

…Уф. Медленно открываю глаза.

Гляжу в черный шлем командира этих вояк:

— Еще раз: покиньте маяк, — говорю я ему спокойно.

Поворачиваюсь к эльфу:

— Да, мы поговорим. Конечно. Но сперва остальные выедут вон — за ворота. Спрячь планшет, я все понял. А ты — понимаешь? В аномалии недавно погибли полсотни бойцов «Панацеи». Уверен, что было хорошей идеей показывать мне это фото, Каэльфиарон?

Поворачиваюсь к старшему группы:

— Грузитесь в электрокары. Сорок секунд.

Кажется, мой спокойный голос пугает их больше, чем когда я орал и жал.

— Господин Каэльфиарон? — бубнит из-под шлема старший с явным намеком: «Яйцеголовый, а давай мы действительно за забором подождем, а?»

— И тогда мы поговорим, — еще раз вздыхаю я. — Ну?

Эльф, сдавшись, машет рукой:

— Хорошо, если здесь не положено находиться… ждите у ворот.

Бойцы с явным облегчением прыгают по машинам. Внедорожники сдают задом, катятся под горку.

— Итак, — снова заводит Кей, набрав воздуху, — ты, я думаю, понял, что…

Я, наоборот, выдыхаю.

Считаю до десяти.

Улыбаюсь.

— Может, все-таки чайку?

Кей опять сбивается:

— А?

— Я понял, — говорю я, — я все понял. Про ту фотографию можно не продолжать. Мне кажется, мы с вами неправильно начали, коллега. Еще тогда, в первый раз. Я предложил чаю, вы отказались. А я отказался с вами сотрудничать. Вы же приехали повторить свое предложение? Так вот, я со-гла-сен. Расскажите мне про условия в вашей лаборатории. И конечно же, про проект. Я весь внимание. Присаживайтесь.

Достаю чистую чашку, протираю ее полотенцем. Пыльно тут, в летней кухне. Зато прям парадная чашка, фарфоровая! Низенькая, с золотым ободком. Щербатая, правда, слегка. Вот и блюдце парное — его протираю тоже.

Смахиваю со стола крошки после Кубика, убираю тарелку с остатками бутербродов — некрасиво.

Вместо нее ставлю пузатую сахарницу с рафинадом.

Выбрасываю заварку, заварочный чайник обдаю кипятком.

— Мята свежая, а вот шиповник, смородиновый лист и малинный — они сушеные, с прошлого года, извини. Чего насыпать?

Кей жует тонкими губами:

— Немцов, ты будешь работать под моим началом, понятно? Глава лаборатории — я. План работы — мой. Делать, что я скажу.

Усмехаюсь:

— И научный успех твой, начальник, я понял. Ну, если тебе все равно, я малину бахну. А то смородина, бывает, для некоторых кошачьими ссаками отдает. С непривычки может и не зайти. Ты же эльф, тонкая натура…

— Два дня тебе, чтобы решить вопрос со сменщиком, — говорит резко Кей. — Аркадий Тимурович обещал поспособствовать, проблем с этим быть не должно. Потом приезжай, будем вводить тебя в курс задач. Лаборатория…

— Да я знаю, — машу рукой. — Бывший скаутский лагерь «Буревестник». И наш контактер уже там, подготовлен к опытам. Вот и славненько!

— Два дня! Или…

— Я буду через два дня, — произношу я, и Кей затыкается. — Как раз заварился, м? Может?..

— Благодарствую, — выталкивает мой новый завлабораторией, — некогда.

Разворачивается кругом и шествует вниз — к воротам. Еще, падла, достал пластиковую флягу — тоже с логотипом «Панацеи» — и отхлебнул этак демонстративно.

Ну-ну.

Я остаюсь пить чай.

* * *

Сугроб сдержал обещание, данное мне еще на приеме. «Консультационная работа», ага. Официально. На полный рабочий день.

Скворцов сказал, что командование прямым текстом заявило ему: в течение нескольких дней переводишься на маяк (учитывая значения Жабы в желтой зоне он, кажется, был не очень этому рад).

Но, похоже, нас обоих никто не спрашивал.

И вот мичман занял башню — пока еще, впрочем, там стоит моя раскладушка — а я прибыл к воротам бывшего детского лагеря.

Как я понял, «Панацея» просто выкупила тут все — и саму территорию, и корпуса — и развернула оперативно… некие свои мощности.

Потому что здесь явно не только лаборатория.

О лагере я навел