Тени Империй - Антон Семёнов
— Ну что, Волконский, — сказала она, вытирая лёд с рук. — Ты теперь охотник на чудовищ. Может, тебе имя новое придумать? Алексей Ёкай-Руб?
Алексей усмехнулся, несмотря на усталость. Её насмешка была резкой, но в ней было тепло — не мягкое, как у Акико, а бодрящее, как глоток холодной воды. Он покачал головой, глядя на неё.
— Лучше ты придумай, как не замёрзнуть тут, — ответил он. — А то я не буду тебя откапывать, если что.
Мария фыркнула, но её ухмылка стала шире.
— Смотри, какой остроумный, — бросила она. — Ладно, герой, живи пока.
Хару стояла в стороне, у сугроба, вертя кинжал в руках. Её тёмные глаза следили за ними, и ухмылка на её лице была острой, как лезвие. Кровь на клинке шевельнулась, превратившись в тень, что скользнула к ней в рукав, и Алексей невольно напрягся. Она была с ними, но оставалась чужой — её магия, её слова, её взгляд говорили о том, что она здесь не просто так.
— Мило, — сказала она, глядя на тварь. — Но эта штука — не просто страж. Кто-то её призвал. И он близко.
Акико нахмурилась, шагнув к ней.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она, и её голос был холодным, как ветер в ущелье. — Клан Такамура не использует ёкаев без причины.
Хару пожала плечами, её ухмылка не исчезла.
— Не знаю, княжна, — ответила она. — Но я чую кровь. И она не от этой твари. Кто-то следит за нами.
Мария выругалась, её руки покрылись инеем.
— Опять? — бросила она. — Я уже устала от этих игр в прятки. Пусть выходят, и я их заморожу к чертям.
Алексей схватил меч, и тени взвились, как чёрный вихрь. Он прислушался, но слышал только тишину — слишком густую, слишком тяжёлую, как перед бурей. Хару была права — что-то было не так. Он посмотрел на Акико, и её глаза сузились, будто она тоже это чувствовала.
— Идём, — сказала она. — Мы не можем стоять здесь. Перевал нужно пройти до ночи.
Они двинулись дальше, оставив тело ёкая за спиной. Снег падал гуще, ветер усиливался, и тени прошлого — матери, клана, войны — шли за Алексеем, как призраки.
Они шли часами, ущелье становилось уже, а горы выше, закрывая небо каменными стенами. Снег скрипел под ногами, и холод пробирал до костей, но Алексей не останавливался. Он думал о Юкико — о её голосе в храме, о её тенях, что текли в его крови. Она была с ним, даже мёртвая, и это давало ему силы идти вперёд. Он вспоминал бабку, её слова: "В тебе её кровь, Лёшка", — и понимал, что она знала больше, чем говорила. Может, она хотела защитить его, спрятать от этого мира магов и теней, но теперь он был в самом его сердце.
Акико шла рядом, её шаги были лёгкими, и он чувствовал её взгляд — не навязчивый, но тёплый, как луч солнца в зимний день. Она молчала, но её присутствие успокаивало его, как песня, что он слышал в её бою. Он хотел спросить о клане, о том, как она живёт с ними после того, что они сделали с Юкико, но не решался. Вместо этого он смотрел на неё украдкой, замечая, как снег оседает на её ресницах, делая её ещё красивее.
Мария шла сзади, её голос то и дело раздавался в тишине — то она ругалась на холод, то поддевала Хару, что держалась в стороне. Её сила — лёд, что пронзал врагов, — была как она сама: резкая, твёрдая, непреклонная. Алексей видел в ней не просто ведьму, а человека, что потерял всё, но не сломался, и это внушало уважение.
Хару шагала последней, её кинжал поблёскивал в слабом свете, и кровь на нём шевелилась, как живая. Она была загадкой — убийца, что присоединилась к ним без причины, но её магия спасла их не раз. Алексей не доверял ей, но чувствовал, что она нужна — её скорость, её тени крови были частью их силы.
К вечеру ущелье вывело их к пещере — широкой, тёмной, с входом, укрытым снегом. Акико остановилась, её лицо напряглось.
— Здесь, — сказала она. — Это тайный путь к Сахалину. Клан использовал его для артефактов.
Мария прищурилась, глядя в темноту.
— Выглядит, как ещё одна ловушка, — сказала она. — Ты уверена, княжна?
Акико кивнула, но её рука легла на меч.
— Не уверена, — ответила она. — Но это наш путь.
Хару фыркнула, шагнув ближе.
— Я чую кровь, — сказала она. — И она свежая.
Алексей вытащил меч, и тени взвились, как чёрный плащ. Он шагнул к пещере, чувствуя, как амулет обжигает кожу. Шёпот в голове стал громче — "Докажи", — и он услышал новый звук — шаги, тяжёлые, но быстрые. Из тьмы вышли они — не "Око", не "Когти", а что-то другое. Люди в серых мундирах, с винтовками и саблями, их лица были скрыты масками, а глаза горели белым светом.
— Русские? — выдохнула Мария, сжимая кулаки.
— Нет, — сказала Акико, её голос дрогнул. — Это "Псы Престола". Слуги "Ока". Они не маги, но опасны.
Один из них шагнул вперёд, его голос был хриплым, как скрип дерева.
— Алексей Волконский, — сказал он. — Сдавайся, или мы возьмём твою голову.
Алексей стиснул зубы, тени рванулись вперёд, как чёрный дракон. Акико запела, вызывая духов, Мария бросила лёд, а Хару исчезла, появляясь за спинами врагов. Бой начался мгновенно — винтовки гремели, сабли звенели, но их группа дралась, как единое целое. Тени душили, духи рвали, лёд пронзал, а кровь Хару путала врагов.
Алексей рубил, чувствуя, как сила Юкико течёт в нём. Он видел её — смутно, как тень в памяти, — и её голос шептал: "Докажи". Он ударил, и последний "Пёс" рухнул, снег окрасился красным.
Тишина упала, и он посмотрел на своих спутниц. Акико подошла, её рука коснулась его лица, убирая кровь.
— Ты становишься тем, кем должен быть, — сказала она.
Мария хлопнула его по спине, ухмыляясь.
— Ну, Волконский, ты точно не слабак, — сказала она.
Хару кивнула, убирая кинжал.
— Неплохо, — бросила она.
Алексей посмотрел на пещеру, чувствуя, как тени прошлого зовут его. Путь к "Сердцу Теней" был близко, и он знал, что каждая битва — лишь шаг к правде.
Снег вокруг пещеры был усеян телами "Псов Престола", их серые мундиры темнели пятнами крови, что медленно впитывалась в белизну. Алексей стоял, тяжело дыша, и смотрел на поверженных врагов, чьи маски валялись рядом, обнажая
