Оракул с Уолл-стрит 9 - Алим Онербекович Тыналин
Нужно сообщить Стерлингу об успешном завершении операции. На часах всего семь пятьдесят две.
Проезжая мимо пожарных машин, мчащихся к месту взрыва, Мэдден достал из бардачка фляжку с ирландским виски «Джеймсон» и сделал большой глоток. Месяцы работы под прикрытием, постоянный риск разоблачения, необходимость играть роль предателя — все закончилось одним точным ударом.
Он уже давно договорился об этом ходе «троянским» конем со Стерлингом. Заранее, задолго до того, как Нитти вторая в Нью-Йорк. Мэдден усмехнулся, покачав головой. Гений Стерлинга с самого начала понял опасность вторжения из Чикаго и парень предпринял нужные меры, чтобы внедрить Мэддена в ряды ничего не подозревающих врагов.
Эх, жаль Стерлинг не сицилиец, иначе он наверняка когда-нибудь стал бы боссом всех боссов мафии.
Мэдден остановился у телефонной будки на углу Уотер-стрит и набрал одному ему известный номер. Трубку поднял незнакомый человек
— Чикаго больше не проблема, — сказал Мэдден.
— Отличные новости, друг мой, — ответили на том конце провода.
Мэдден положил трубку и вернулся к машине. Война с чикагским Синдикатом закончилась так же внезапно, как началась.
Вдалеке выли сирены, а столб черного дыма над доками поднимался все выше, словно погребальный костер империи Фрэнка Нитти. Нью-Йорк снова принадлежал местным семьям, а Билл Стерлинг снова доказал, что умеет не только зарабатывать деньги, но и уничтожать врагов с хирургической точностью.
Однако на этом операция не закончилась.
Глава 30
Лавина арестов
Пентхаус Фрэнка Костелло на Парк-авеню, двадцать первый этаж роскошного небоскреба «Дарем-билдинг», представлял собой воплощение элегантности времен процветания.
Персидские ковры стоимостью несколько тысяч долларов каждый покрывали полированный паркет из красного дерева, а хрустальные люстры отбрасывали мягкий свет на старинную мебель французских мастеров. Огромные окна от пола до потолка открывали захватывающий вид на Центральный парк и полуденный Манхэттен, где, несмотря на кризис, охвативший страну, все равно бурлила яркая жизнь.
Костелло сидел во главе длинного стола из полированного ореха в просторной столовой, окруженный самыми доверенными лейтенантами.
Винни Такетти, раненый после недавней перестрелки с гангстерами из Бостона, занимал место справа от босса, его левая рука все еще покоилась в шелковой перевязи. Рядом с ним расположился Карло Гольдони, молодой, но уже влиятельный капитан семьи Костелло, а напротив — Томми Лекко с характерным золотым зубом, блеснувшим в свете люстры.
— Джентльмены, — проговорил Костелло, разрезая серебряным ножом стейк из лучшей говядины, приготовленный личным поваром, — сегодня в Нью-Йорке изменилась расстановка сил. Чикагцы взорваны к чертовой матери, Стерлинг публично разоблачен, а федералы хватаются за головы от скандала. Наступает наше время.
Тишина воцарилась в роскошной столовой, нарушаемая лишь мелодичным звоном хрусталя и тиканьем антикварных часов на камине. Слуги в белых перчатках бесшумно подавали изысканные блюда на фарфоре с золотой каймой, а из серебряного графина лился французский коньяк «Хеннесси» урожая 1895 года.
— Дон Франческо, — осторожно начал Терранова, — а что с другими семьями? Дженовезе, Профачи, Бонанно? Они не станут спокойно смотреть, как мы захватываем их территории.
Костелло усмехнулся, поднимая хрустальный бокал к губам:
— После того, что случилось с Лучиано и Лански, каждый боится за собственную шкуру. Дженовезе уже послал эмиссаров с предложением о мире. Профачи прячется на своей вилле в Статен-Айленде и не высовывается. А старый Бонанно вообще подумывает о возвращении в Сицилию.
Гамбино кивнул, вытирая губы льняной салфеткой:
— Наши люди сообщают, что федералы готовят массовые аресты. После взрыва склада и скандала со Стерлингом они хотят показать публике решительные действия. Нужно быть осторожными, но действовать быстро.
— Карло прав, — согласился Лукезе. — Мои люди в полицейском департаменте говорят о какой-то крупной операции. Кодовое название «Чистый дом». Но подробностей никто не знает.
Костелло встал из-за стола и неторопливо прошелся к огромному окну, выходящему на север. Его отражение в стекле, элегантный мужчина в безупречном темно-синем костюме от лучшего портного Сэвил-Роу, с седеющими висками и внимательными карими глазами, казалось воплощением успешного бизнесмена, а не главаря преступной семьи.
— Федералы могут сколько угодно строить планы, — медленно проговорил он, глядя на огни Манхэттена. — Но у них нет доказательств. Взорванный склад принадлежал чикагцам, записная книжка Стерлинга компрометирует в основном политиков, а мы всегда были осторожны с документооборотом.
За окном виднелись крыши соседних зданий, в окнах которых мерцал теплый свет домашнего уюта. Где-то в Центральном парке гуляли влюбленные пары, а на улицах сновали автомобили, развозившие обычных граждан по домам после трудового дня. Мирная жизнь большого города, в которой Костелло видел огромные возможности для расширения своего влияния.
— Завтра мы начнем консолидацию, — продолжил он, не поворачиваясь от окна. — Винни, твои люди займут доки в Бруклине, которые раньше контролировали чикагцы. Карло, организуешь встречи с владельцами игорных домов в Манхэттене. Им нужна новая крыша после ликвидации Нитти. Томми, ты…
Последние слова Фрэнка Костелло потонули в оглушительном звуке разбивающегося стекла. Пуля калибра.30−06 из винтовки Springfield M1903, выпущенная опытной рукой снайпера с расстояния двухсот ярдов, пробила хрустально чистое стекло окна и попала боссу точно в область сердца. Костелло рухнул на персидский ковер, его кровь мгновенно окрасила золотистые узоры в темно-красный цвет.
— Снайпер! — завопил Такетти, бросаясь к упавшему боссу.
Гольдони и Лекко мгновенно нырнули под стол, выхватывая револьверы из кобур под мышками. Слуги с криками разбежались к служебным выходам, роняя на пол дорогой фарфор и серебряные приборы.
На крыше здания напротив, в четырех кварталах от пентхауса, лежал человек в темной одежде, почти сливающийся с полуденными тенями. Декстер Бримстоун, двадцатисемилетний ветеран Великой войны, провел три года в окопах Соммы и Вердена, где научился убивать немецких снайперов на расстояниях свыше трехсот ярдов. После демобилизации он не смог найти применения своим навыкам в мирной жизни, пока Шон Маллоу не предложил ему работу в частной армии Стерлинга.
Декстер аккуратно сложил сошки винтовки и начал разбирать оружие.
Выстрел получился идеальным. Цель поражена с первой пули, никаких случайных жертв. За плечами у него висел брезентовый рюкзак с инструментами слесаря, а в кармане лежали поддельные документы службы ремонта лифта. Через пять минут он превратится в обычного рабочего, спускающегося с крыши после выполненной работы.
В пентхаусе царил хаос. Такетти прижимал платок к груди Костелло, пытаясь остановить кровотечение, но было поздно. Пуля пробила легкое и аорту, смерть наступила почти мгновенно. Карие глаза босса семьи
